лучших их достижений. Скорее так и есть. Подобные шедевры удается создать ладно если раз в столетие. Вино невозможно сберечь для грядущих поколений, и никому уже не суждено узнать изумительный вкус «Золотой осени». А мне стоит лишь протянуть руку.
В моих руках – эфес Клинка судьбы. Пальцы скользят по зеленому стеклу, касаются места излома.
– Ты так наивна, юная волшебница, – шепчу я, словно леди Рейвен сможет меня услышать.
Я сделал то, что она просила – хотя и не верил в успех. Клинок меняет судьбу, но жизнь человеческая коротка. Пройдут годы, Ульфандер Зоран окончит свой путь, и мир Эммера снова станет свободен от магии Клинка. Быть может, какое-то время все будет оставаться по-прежнему. Индар будет стоять на страже мира, Инталия и Гуран – плести интриги, строить коварные замыслы. Леди Рейвен не подумала, что эти два колосса вполне могут договориться друг с другом и просто растоптать Индар, чтобы позже вернуться к прежним занятиям – пролитию крови во славу того или иного бога. Хотя нет… При жизни Зорана этого не произойдет, а жизнь его будет долгой – уж об этом Клинок позаботится, таковы условия его преломления. А потом…
– Я рад, что познакомился с тобой, Таша Рейвен.
Мне кажется, что она так и не поняла, почему я согласился исполнить отведенную мне роль. А я не стал объяснять, что был просто очарован ее готовностью пожертвовать величайшим из сокровищ Эммера. Не использовать Клинок для себя, отдать его силу своей стране – достойное дело. На такое способен не каждый…
Я поднимаю Клинок и любуюсь отблесками огня в зеленом стекле.
– Спасибо тебе, волшебница, за этот подарок. Ты ведь отдала мне не просто обломки исполнившего свою роль Клинка. Ты отказалась от славы и признания, вручая мне единственное весомое доказательство своей победы. Неужели ты не поняла этого?
Леди Рейвен все понимала прекрасно. Как и ее спутники. Я знаю это, я видел понимание в их глазах. Трудно быть спасителем, пусть эта роль достанется Ульфандеру Зорану, которого я никогда не видел и уже никогда не увижу. Мне его немного жаль, его ждет непростое будущее. Комтур верит, что мысль стать гарантом мира и безопасности принадлежит ему одному. Пройдет немного времени, и, кроме личной убежденности в собственной правоте, найдутся и другие аргументы. Озарения… знамения… человеческий разум гибок.
– Прими мои соболезнования, Комтур. И прости за то, что отныне ты не властен над своей судьбой. И еще за то, что твое дело вряд ли надолго переживет тебя самого.
Невозможно изменить сущность людей волей одного человека, пусть даже он будет величайшим магом всех времен и народов. Свет и тьма, добро и зло, Эмиал и Эмнаур – непримиримые враги и останутся таковыми навсегда. А значит, те, кто им поклоняются, также не оставят надежды доказать всем и каждому, что именно их служение истинно, именно их вера самая правильная, именно их миропонимание достойно дальнейшего существования. Несогласным – смерть. Сомневающимся – принуждение.
– А что бы я сделал на твоем месте, девочка?
Нет ответа. Вернее есть – но такой ответ не понравится молодой волшебнице и ее суровому спутнику. Но я не мог предложить этого волшебнице – такое решение несло слишком много горя. У меня не нашлось бы силы обречь Эммер на подобное испытание, я слишком слаб для этого.
Потому что единственным способом избавиться от многовекового противостояния является кровь. Очень много крови – преимущественно крови людей, совершенно не повинных ни в чем. Не вооруженный до зубов друг, требующий мира под звон стали, требуется Эммеру. Ему нужен враг, враг страшный и могущественный, перед которым не смогут устоять в одиночку ни белые рыцари, ни маги Триумвирата, ни имперская гвардия, ни закаленные в боях индарские наемники. Пусть умоется кровью земля, пусть закроет небо дым пожарищ… И пусть не только владыки, но и каждый человек поймет, что победить можно лишь объединившись, лишь встав на пути врага плечом к плечу.
Если это когда-нибудь произойдет – я готов встать рядом с вами, люди Эммера. Теперь вы знаете, как меня найти.
Магадан
Январь-октябрь 2007 г.
