– в пещере нашлось и подобие полотенца, правда, предназначенное явно не для нежной кожи молодой леди, – он тяжело опустился на лежанку и уставился на Ташу. Из-под груды мехов вынырнуло заспанное личико Альты.
– Ну, я слушаю. – Консул мрачно посмотрел на волшебницу.
– Я знаю, кто сможет преломить Клинок.
– Таша… – Блайт вздохнул. – После проведенных вместе ночей вы позволите называть вас запросто?
– После проведенных вместе ночей ты обязан на мне жениться, – фыркнула леди Рейвен, стараясь сохранить на лице суровость, но получалось плохо. Всклокоченный после сна Ангер был таким… таким… домашним, что на него невозможно было злиться. Таша с трудом сдержалась, чтобы не запустить пальцы в его светлые волосы. И даже убрала руки за спину, подальше от соблазна.
– Пожалуй, я бы пошел на такой опрометчивый шаг. – Он демонстративно внимательно оглядел фигуру девушки, задержав взгляд на точеной талии, затем переместил взгляд чуть выше. – Если ты пообещаешь, что не станешь будить меня ночью. Ночью людям положено спать. Таша, ни один маг не сумеет удержаться от подобного соблазна. Ты сама волшебница, ты должна это понять.
– Не совсем так. – Она мило улыбнулась. – Ты прав в одном, любой маг, заполучив Изумрудное Жало, в первую очередь пожелает стать великим. Кроме того, кто им уже стал.
– Что ты имеешь в виду?
– Скажи, Ангер, чего может пожелать маг? Для себя? Только, прошу, как следует подумай. Представь себе возможности Клинка – и скажи.
Блайт долго молчал, затем пожал плечами.
– Первой мыслью было бы пожелать овладеть древними знаниями. Но есть пределы и могуществу Клинков. Если все записи и в самом деле утрачены, то магия альМегера не сможет вернуть их из небытия, поскольку меняет судьбу человека, а не бездушных вещей, вроде пыльных старых фолиантов. Магия будет потрачена впустую – в лучшем случае, возжаждавший силы волшебник найдет несколько уцелевших манускриптов. Значит, он пожелает чего-то иного. Чего-то такого, что будет принадлежать ему и только ему, что никто не сумеет отнять и, главное, оспорить. Скажем… да, я уверен, что человек, преломляющий Клинок ради себя, пожелает стать Творцом Сущего.
– Вот ты и ответил, Ангер, – удовлетворенно кивнула Таша. – Творцу Сущего нечего больше желать для себя. И он преломит Клинок ради нашей цели.
– Среди ныне живущих магов нет Творцов Сущего, – покачал головой Блайт. – И тебе, дорогая, это известно не хуже, чем мне. Уже несколько столетий в Эммере не появлялся…
– Он есть, Ангер. Он есть. И мы найдем его! – почти крикнула волшебница.
– Кого ты имеешь в виду… – И только произнеся эти слова, он вдруг понял, что услышит в ответ. Понял, потому что в глазах Таши светилось что-то вроде легкой сумасшедшинки, и только безумием можно было объяснить ее невероятную, неосуществимую идею.
Консул почти никогда не ошибался.
– Я имею в виду Санкриста альНоора! – победно отчеканила волшебница.
Я вошел в библиотеку, и Дроган поднял голову от книги, которой уделял все свое внимание несколько последних дней.
– Интересно?
Он пожал плечами.
– Много неясного… в конце концов, я ведь не маг.
– Уверен?
Он кивнул.
– Ловцы проверяли меня трижды. Мы жили в маленьком селе, и Несущие Свет не так уж часто наведывались в наше захолустье. Но, как я говорил, иногда они приезжали. Я не хочу сказать, что их встречали с распростертыми объятиями…
Я лишь усмехнулся. Белый Орден давно чувствовал себя полновластным хозяином на землях Инталии и часто не церемонился при выборе путей для достижения своих целей. Поскольку призрак войны все время витал в воздухе, появляясь то над ложем Святителя, то над троном Императора, Орден нуждался в постоянном притоке новых воинов и магов. А потому эмиссары Ордена, в просторечье без особого уважения именуемые «ловцами», непрерывно рыскали по стране в поисках одаренных детей.
Когда-то и меня «поймали»… хотя я ни разу об этом не пожалел. Чего нельзя было сказать о сотнях и сотнях менее талантливых парней и девушек, которых, бывало, бросали в бой, лишь кое-как обучив владеть оружием или, если они обладали магическим даром, заставив вызубрить пару-тройку простейших заклинаний. Если бы в отношениях Инталии и Гурана мир наступил хотя бы лет на двадцать-тридцать, можно было бы успеть вырастить по-настоящему сильных воинов, но на это зачастую не хватало времени.
Я бросил короткий взгляд на обложку из темно-вишневой кожи.
– Элементарная магия, начальный курс… ты выбрал себе странное развлечение. Особенно принимая во внимание слова об отсутствии у тебя дара.
– Прежде я не мог позволить себе этого. – Он указал глазами на книгу. – Ведь такие фолианты не продаются в сельских лавочках, верно? Да и, признаться, меня больше волновали бухгалтерские книги, чем магические науки. А сейчас времени в избытке…
– Может, тебе помочь?
– Нет, я сам. Пусть мне не дано послать во врага айсбельт, но почитать об этом я могу.
Я кивнул, опускаясь в кресло и снимая с полки другую книгу. Признаться, первую попавшуюся – сейчас меня не интересовали шедевры человеческой мысли, собранные под этими кожаными, деревянными, металлическими или даже стеклянными обложками. Куда интереснее был вид купца, штудирующего наставление по практической магии. Он морщился, по нескольку раз возвращался к уже прочитанному, но упорно продолжал двигаться вперед.
Конечно, он не совсем прав. Ни одна из магических Школ не стремилась открывать свои тайны непосвященным. Да и я не собирался это делать – старые привычки сильны… к тому же в замке это знание будет для Дрогана почти бесполезным. А суть знания в том, что к простейшей, элементарной магии способны почти все. Во всяком случае, после некоторого обучения любой сможет создать по меньшей мере слабенький айсбельт, ледяную стрелу. В бою от этого заклинания эффект больше психологический, опытного и хорошо экипированного воина таким приемом свалить достаточно сложно.
– Скажи, Санкрист, если это не секрет… – Он оторвался от пожелтелых страниц. – В чем суть Творения Сущего?
– Вообще говоря, секрет, – улыбнулся я, – но я расскажу. Элементарная магия называется так потому, что каждое заклинание состоит из вполне конкретных элементов. Каждый, кто сумеет воспроизвести их и у кого достанет способностей к магии, чтобы связать все элементы воедино, получит вполне предсказуемый результат. Тот же айсбельт… И я, и любой ученик, только-только изучивший основы, пускают его одинаково. У меня он получится сильнее, у ученика – слабее, но это лишь вопросы выучки и внутреннего дара. А вот Творение Сущего – это особая, высшая магия. В каждое Творение маг вкладывает немалую часть себя самого, а поскольку все люди разные, то и результат получается непредсказуемым. Никто, кроме самого Творца, не сумеет повторить созданную им магию Сущего.
– Ты говорил, что ты тоже Творец Сущего, Санкрист альНоор… – протянул Дроган, и в его глазах появилось странное, насмешливо-презрительное выражение… – А за что ты получил это звание? За этот проклятый замок? За тюрьму для самого себя на сотни и сотни лет? За создание ловушки, из которой нет выхода?
Я печально покачал головой.
– Нет, конечно. Создав замок, я оказался запертым в нем навсегда. А звание Творца Сущего
