проверяемого (как может показаться). Результат любой проверки может дурным боком обернуться и для самого проверяющего. Всякий проверяющий — коли у него все в порядке с серым веществом коры головного мозга — должен хорошо представлять, чем для него лично обернутся результаты его проверки. Кроме того, если ситуация сложна, а проверяемый не взят в кандалы, а из себя есть хоть сколько-то «вольная пташка», то пташку эту можно запросто спугнуть. Толкнуть запутавшегося союзника в объятия противника неосторожно заданным вопросом. Или ненужной угрозой и без того уже запуганному партнеру.
Проверяющий прекрасно знал это. Как знал и то, что ни его партнер, ни ситуация, в которой тот находится, отнюдь не просты. И поэтому предполагал, что с некоторыми — очень волнующими его — вопросами надо скрепя сердце повременить.
— Итак, вы считаете, что я посетил вас не вовремя? — рассеянно спросил монах, приглядываясь к пролетающим за окном пейзажам незнакомого ему города.
— Не вовремя — это не то слово! — нервически повел плечами Енот и стал приглаживать остатки своей шевелюры. — Вы нехорошо подставились… Неужели вы не в курсе того, что произошло?
— Вы имеете в виду убийство в вашем офисе? Это было в сегодняшних «Новостях». С этого места поподробнее, пожалуйста. Почему вами занялась не Городская Стража, а «Свои»?
— Господи! Вы знали, что я влип в такую передрягу!.. И вы пошли на встречу со мной?!
— Мало того, — сухо улыбнулся проверяющий. — Я еще и записался на прием к Коннетаблю Байеру. Не удивляйтесь. Надеюсь, наша с ним встреча будет полезной.
Енот откинулся на спинку сиденья и уставился на собеседника взглядом, остановившимся от изумления.
— Я ведь не представился вам до конца… — снова улыбнулся проверяющий.
— Ну и что за рыбка клюнула на наш крючок? — устало осведомился Страшный Коннетабль у секретаря, почтительно возникшего перед ним. — Вот так сразу и клюнула, не успели мы еще, как говорится, по уму этому субъекту наш «хвост» подвесить…
— Плонски уже его вычислил, — с готовностью доложил расторопный помощник, не заглядывая даже в листок, прихваченный с собой. — Это человек Конгрегации. Аббат Шануа. Филипп Шануа. До переселения в Закрытый Мир жил и работал в Метрополии, на Парагее и Джее. Вернулся из командировки в Старые Миры. Там был по личному заданию его преосвященства Люстига… Должен сказать, что совсем недавно записался на прием к вам лично.
— Вот как… Аббат церкви Учителя… — Коннетабль хрустнул пальцами. — Личный порученец Люстига, однако… Вы…
— Я позволил себе смелость позвонить в Конгрегацию, — упредил секретарь вопрос шефа. — Меня заверили, что речь идет о человеке надежном и наделенном известными вам полномочиями…
Отношения Конгрегации с Орденом были далеко не просты. То, что его преосвященство Марсель Люстиг возглавляет внешнюю разведку церкви Учителя (да и то, что у церкви есть своя разведка), знали на Заразе немногие. Лео Байер, однако, в число этих немногих входил. Сейчас он только слегка заломил бровь в знак того, что очередная пилюля им проглочена.
— Вот как… Оказывается, наши дублеры по церковной линии неплохо присматривают за нами… Вечная привычка путаться под ногами у деловых людей! Объясните Роману Плонски, что терять время на этого шута горохового не стоит. Это не тот след, что нам нужен. Говорите, записан ко мне на прием? Хорошо. Придется поболтать с этим пронырой. Но помаринуйте его часок-другой в приемной…
Секретарь почтительнейше поклонился и исчез — словно бы и не было его в мрачноватом кабинете.
Коннетабль с минуту-другую походил взад-вперед по комнате, остановился у окна и снова задумчиво хрустнул пальцами. «Учиться надо у проклятых святош… Учиться… Оперативности», — сказал он себе. И вернулся за рабочий стол. К текущим делам.
Енот с любопытством и даже с некоторым трепетом повертел в пальцах визитную карточку проверяющего.
— Право, не ожидал… — Он осторожно, с уважением вернул карточку своему старому знакомцу. — М-да… — с глубоким одобрением произнес он. — Когда Управление делает крышу, то делает ее в два слоя — не меньше. Замаскировать агента под агента — это, скажу вам, неплохая, в общем-то, мысль. Неплохая, хочу сказать я вам…
— Вы поняли, по чьему ведомству прохожу я по этой легенде? — скорее дал понять, чем осведомился проверяющий.
Проверямый посмотрел на него больными глазами. И кивнул в знак того, что уж о том, что такое разведка Конгрегации, он осведомлен.
— Это хорошо… — тихо проговорил он. — Это очень хорошо… Но… Как эта крыша защитит меня?
Человек в наряде монаха строго покачал головой.
— Я думаю, что сэр Байер уже знает, что вы ходите под этой крышей. Но вас я попрошу: только в крайнем, самом крайнем случае вспоминать о том, что небольшая секция Святой Конгрегации — та, которую курирует его преосвященство Марсель Люстиг, — имеет к вам хоть какое-то отношение. И может хоть чем-то помочь. Упаси вас бог от этого. Козырять такими вещами не стоит.
Проверящий смолк, словно сосредоточившись на стремительно скользящем снаружи пейзаже. Прошло несколько мгновений.
— У тебя… — спросил он, переходя на «ты». — У тебя серьезные проблемы? Которые трудно объяснить?
— Их опасно объяснять… — Енот зажмурился и ослабил узел галстука. — Мне надо лечь на дно… И вот что… Шеф, поймите меня… Да, крыша у вас что надо. Для господ «Своих», для разведки Престола… Но со мной — другой случай. Очень сильно я влип. Я сейчас, знаете, шеф, что-то вроде Ангела Смерти… — Он замолчал на секунду, сам пораженный родившейся у него непроизвольно метафорой. — Понимаете, случилась тут со мной такая петрушка, что я для всех, с кем стыкуюсь, опасен стал. Вот — для Паркера тоже. Я сам дам знать, когда это кончится. Если жив буду. А сейчас, шеф, прошу вас: постарайтесь быть от меня подальше. Как можно дальше…
Обряженный монахом человек некоторое время пытливо смотрел на своего подопечного. Они достаточно долго знали друг друга, эти двое. И оба были в курсе того, что бывает такое знание, которым лучше не делиться даже с друзьями. Потому что это знание притягивает смерть. Поэтому оба молчали.
— Вам безразлично, у какой гостиницы вас высадить? — наконец осведомился проверяющий. Вот там, впереди, приличный с виду отель…
— Высадите меня лучше на перекрестке, там, немного подальше, есть неплохой ресторанчик с итальянской кухней. Я практически целый день ничего в рот не брал. А когда мне случается не поесть, у меня мозги начинают давать сбои. Уж извините, шеф, что не приглашаю вас поужинать со мной… Но вам лучше…
— Держаться от тебя подальше. Я это уже понял. — Проверяющий притормозил у обочины и невесело улыбнулся на прощанье своему подопечному. — Постарайтесь остаться живым.
Енот быстро удалился от высадившего его в полусотне метров от ресторанчика «субару», стараясь не оборачиваться. И еще — не думать о своих проблемах хотя бы полчаса. «Спокойно, по-человечески поесть. Вот что тебе надо, резидент, — сказал он себе. — Хорошенько поесть. Чуть-чуть расслабиться. Может быть, и выпить немного. А уж потом закатиться в какой-нибудь незаметный уголок и подумать о том, как быть. На голодный желудок придумать что-то путное вряд ли удастся».
С этой мыслью он вошел в знакомый ему ресторанчик «Папы Поччо» и огляделся по сторонам, подыскивая, за каким бы из свободных столиков устроиться. И остолбенел.
В углу за накрытым. в красную и белую клетку скатертью столиком сидел и подавал ему знак некто, очень хорошо знакомый ему. Угол утопал в тени, но не узнать человека, с которым он расстался меньше чем пять минут назад, Енот не мог. Ему помахивал рукой не кто иной, как обряженный монахом проверяющий.
