лесу.
Голоса откуда-то возникают и исчезают, с трудом пробиваясь сквозь вонючий, затхлый воздух: «Джонни, Джонни!» – на этот раз зовет не Слизняк-подлиза Арни. Это голоса взрослых, но где-то далеко. Джонни отстраняется от меня.
– Я потерялся, – говорит он дрожащим голосом. – Послушай, Тобес, что мне делать?
Притягиваю его снова к себе, но он отталкивает меня.
– Ты такой холодный, – говорит он дрожа. – Ты, как мертвец, такой холодный.
– Джонни! – Мужской голос доносится издалека; поиски ведутся не в том направлении.
– Он убьет меня, когда я вернусь, – бормочет Джонни.
– Кто, Арни?
– Папа.
– Не волнуйся. Я отведу тебя домой. – Нахожусь в нерешительности: хочу показать ему свое тайное убежище. Конечно, так и сделаю. Но это – серьезный момент в наших отношениях, ведь мы пересечем Заповедную Границу. – Хочешь познакомиться с Алисой? Сюда…
Не оставляя Джонни времени на расспросы, поворачиваюсь в полной уверенности, что он последует за мной. Вскоре мы уже ползем на четвереньках друг за другом. Наконец деревья, гнилые стволы и завалы из веток расступаются. Поднимаемся на ноги. Он оглядывается, и я, как бы впервые, смотрю на свое убежище его глазами. Холмик земли: могила Алисы, плита покосилась от времени; куча недавно вскопанной земли; мусор. Молодая поросль и старые деревья так густо переплелись, что образовали непроходимую, уродливую стену. Уродливую потому, что деревья из-за недостатка места приобрели уродливые формы. Повсюду здесь болезнь, упадок и гниение. Джонни ощущает это. Вижу по его глазам.
– Поздоровайся с Алисой, – говорю я, указывая на могилу.
Он никогда не выберется отсюда без моей помощи. Он в ловушке.
Если бы я убил его и похоронил здесь его тело, никто никогда не узнал бы об этом.
Эти мысли читаю в его глазах.
– Хочу домой, – хнычет он.
Стою молча. Взгляд скользит по таинственной куче земли рядом с могилой Алисы. Почва еще рыхлая. Это потому, что дождь не проникает сюда и на поверхности кучи не образовалось гладкой корочки. Когда пройдут сильные ливни, картина изменится. Куча мало-помалу исчезнет вместе с тем, что зарыто под ней. Земля поглотит все это. Переварит в своей утробе.
– Пожалуйста, – скулит Джонни.
Подхожу к нему. Он отшатывается, но стена деревьев непроходима. Джонни шарит вокруг глазами, отыскивая туннель, по которому мы вползали сюда. Приблизившись, кладу руки ему на плечи. Его бьет дрожь. Сжимаю его изо всех сил.
– Джонни, – шепчу я. – Джонни…
И тут, совсем близко от нас, за стеной зарослей, раздается голос Слизняка:
– Ага, вот ты где, мелкий воришка.
Арни не должен заметить нас! Нет, ни в коем случае! Он не должен видеть этого места.
Мое сердце, чуть не выскочившее из груди, вновь бьется в нормальном ритме. Слизняк блефует. Не видно ему ничего.
Мы с Джонни смотрим друг на друга. Прижимаю палец к его губам.
– Эй, Джонни, – вопит Арни, – выбирайся оттуда.
Я трясу головой. Губы Джонни трогает легкая улыбка.
– Твой папа тебя ищет, воришка. Разве не слышишь, как он тебя зовет? – продолжает Арни.
Слышу его шаги, это помогает определить его местонахождение. Он рядом, но не так близко, как мне показалось сначала.
– Не выдавай меня Арни, – прижав губы к моему уху, шепнул Джонни.
На цыпочках иду к лазу, через который мы попали сюда. Жестом приказываю мальчику следовать за мной. Ползем. Наконец зеленые заросли расступаются – мы на воле. Не строю никаких планов. Просто хочу проводить Джонни до главной аллеи, поближе к дому. Но вмешивается указующий перст Судьбы.
Арни бродит по другую сторону тайника, вдали от места, где мы находимся. Тащу Джонни за руку подальше от Арни. Мы двигаемся к дорожке, ведущей на Корт-Ридж. Идти тяжело. Но вот наконец и открытое пространство. Здесь почему-то не растут деревья и по всему лугу, как зубы динозавра, торчат покосившиеся могильные плиты. Теперь мы можем бежать. Но слышим, как позади нас сквозь заросли продирается еще кто-то.
Никто не должен видеть нас вместе. Это важно для будущего.
Меняем направление, бежим к ближайшим деревьям. Едва успеваем укрыться – появляется Арни. Остановившись среди могильных плит и заслонив рукой глаза от солнца, он оглядывается.
– Он побьет меня, – тихо хнычет Джонни.
Жестом велю Джонни замолчать, толкаю его в густые кусты и, убедившись, что его не видно, выхожу на охоту.
Очень скоро нахожу то, что мне нужно. На этой открытой площадке, особенно в жаркие дни, полно ужей. Поднимаю за шею и хвост одного, сворачиваю спиралью и засовываю в карман.
Арни меня все еще не заметил. Выбираю дерево неподалеку от укрытия Джонни, забираюсь повыше. Мои ноги скребут по коре, я произвожу слишком много шума. Обнаружив его источник, Арни подходит ближе.
– Джонни, – кричу я, уже не заботясь о том, что меня услышит Арни. – Не бойся, пусть он увидит тебя, беги к деревьям, туда, где мы шли.
Увидев Джонни, Арни тут же пускается в погоню. Джонни спасается бегством.
Арни увеличивает скорость. Двадцать ярдов. Десять. Пять…
– Привет, – кричу я. – Арни!
Остановившись от неожиданности, он сердито смотрит вверх. И тут я бросаю ужа прямо ему в глаза.
Господи, что тут началось. Арни издает дикий вопль. Его можно понять! Пусть это всего лишь уж. Но противная, холодная рептилия. И потом, змеи хорошо разбираются, кто человек хороший, а кто – плохой. Но меня волнует не его состояние, меня волнует реакция Джонни…
Арни корчится на земле и визжит во всю мочь. Понимаете… по-настоящему вопит: кажется, сейчас задохнется и помрет. Ужа давно и след простыл. Мне по душе улики, которые сами исчезают. Я хотел было пописать на Арни, охладить, так сказать, его малость. Но решил не делать этого. Стою, хохочу.
– Прекрати! – Джонни с ужасом смотрит на меня.
– В чем дело? – не понимаю я.
– С-смеяться…
– А что плохого, если я смеюсь? – пытаюсь затеять дискуссию.
Но времени на философствования не остается: сквозь заросли пробираются люди, через несколько секунд они будут здесь, нам пора уходить. Тяну Джонни прочь. Но он все оглядывается, смотрит с жалостью на Арни, который в истерике корчится на земле.
– Это было у-ужасно, – говорит Джонни. – А если бы кто-то так поступил с тобой?
Никто и никогда со мной так не поступит. Это уже пройденный этап. Теперь моя очередь.
– Я сделал это ради тебя, – сердито возражаю я. – Мне показалось, что ты ненавидишь этого недоноска.
Мы уже в зарослях, и главная аллея должна быть неподалеку.
– Ты почти дома, – бормочу я и, чтобы успокоить, по-отцовски обнимаю его за плечи.
– Убери руку, – шарахается он от меня. – Ты холодный. Мне не нравится, когда ты ко мне прикасаешься. И мне не нравится твой смех. Ты похож на сумасшедшего…
Продолжаем подниматься на холм. Среди деревьев появляются просветы, грязь здесь подсохла, идти легче.
– Давай, – миролюбиво говорю я, – отведу тебя домой.
– Не хочу идти домой, – резко звучит голос Джонни. И его слова – полная для меня неожиданность.
