– Тогда пошли, будешь жить со мной.
Некоторое время идем молча. Солнце прогоняет последнее облачко с его лица: злые чары рассеяны. Он заулыбался. Я тоже смеюсь: пусть себе думает, что мое предложение – шутка, почему бы и нет?
– Порядок, – говорю бодро. – Всегда рад тебе услужить.
– Спасибо. – Но глаза его недоверчиво смотрят на меня. – Что тебе от меня надо? – наконец говорит он. – Ты появляешься повсюду, где бы я ни был. Ведешь себя странно. Ты пугаешь меня.
Вижу, что шутливым ответом мне не отделаться. Знаю, что должен сказать правду, но слова застревают в глотке. Как сделать, чтобы этот парнишка поверил мне?
– Хочу стать твоим другом, – говорю я. (Выходит не очень-то здорово. Заикаюсь.) – Честно. Потому что у меня… их не очень много.
– Ты старше меня. Заведи себе друга своего возраста, – настаивает Джонни.
– Но мне нравишься ты! – почти кричу я.
– Ты меня не знаешь.
– Знаю достаточно, чтобы ты мне понравился.
Он больше не разглядывает меня, а, еле переставляя ноги, тащится дальше. Догнав его, заглядываю в лицо – он рассеянно улыбается, как будто у него есть секрет, тщательно скрываемый ото всех…
– Изучил бы это место так же хорошо, как я, – заискиваю перед ним. – Каждый дюйм. Тебе хотелось бы?
Он отрицательно мотает головой, потом кивает:
– Да, может быть.
В глазах Джонни – ненависть: осторожнее, Тобиас!
Заткнись, или вляпаемся в мягкое дерьмо.
– Я уведу тебя в другой мир, – вкрадчиво продолжаю я. Ненависть в его глазах уступает место удивлению и мольбе. Мне ничего не остается, кроме как продолжать. Одно плохо, сам не знаю, что, черт возьми, говорить дальше: – В мир Алисы Морни.
Джонни останавливается как вкопанный.
– Она умерла, – возражает он, резко обернувшись ко мне.
– Да. Она была первой, кого здесь похоронили, – продолжаю я.
Вот это удача: я попал, как говорится, в яблочко.
– Ты хочешь сказать, что она – дух-хранитель? – восклицает Джонни. Забавно: когда в тот день он гулял по кладбищу с доктором Дианой, то произнес ту же самую дурацкую фразу. – Ты веришь в это?
Киваю, надеясь в душе, что поступаю правильно.
– Серьезно веришь?
– Серьезно. – Выдерживаю паузу, соображая, что делать дальше. – Но сначала тебе надо пройти испытание, иначе я не смогу взять тебя туда.
– Какое испытание?
Мое искусство импровизации работает на полную мощность.
– Доказать, что ты не трус. Как в ту ночь, когда я звал тебя под окном, а ты не спустился.
Джонни отводит глаза в сторону…
– Ты выглядел… страшным, – бормочет он. – Мне была видна только твоя голова. Как будто – понимаешь? – ее отрезали.
О чем это он? Вспоминаю, что было той роковой ночью. И тут до меня доходит: моя кожаная куртка! Я был во всем черном. Моей фигуры не было видно! Хотел объяснить ему, но вовремя сообразил, что лучше промолчать. Роль безголового трупа гораздо загадочнее…
…Аллея, ведущая в Корт-Ридж, уже совсем близко.
– Ты же не веришь в духов, – спрашиваю на всякий случай, – правда?
– Не верю.
– А если я покажу тебе дух Алисы Морни? Хранителя? Что тогда?
Он бросает на меня робкий, неуверенный взгляд.
– Сделай, – говорит он, поколебавшись. – Тогда посмотрим.
– Так ты этого хочешь?
– В следующий раз, когда позовешь меня, я приду, – слышу уверенный ответ.
К моему удивлению, Джонни берет меня за руку. Сердце выскакивает из груди. Он будет моим, этот мальчик. Долгожданный момент приближается. Закуриваю сигарету; не надо бы курить, – но не в силах удержаться. Пламя зажигалки прыгает в моей руке.
– Боже мой, – произносит Джонни каким-то ненатуральным, не своим голосом. – Приношу свои извинения, сэр, за состояние нашего сада…
Сквозь клубы сигаретного дыма, как в тумане, вижу его дом. У калитки стоят две женщины: доктор Диана и Злая Мачеха. Догадываюсь, что этими фразами Джонни передразнивает свою мачеху. Хорошо бы доктор Диана не успела заметить, что я курю.
– Умоляю, вы должны простить нас… – Оборвав фразу на полуслове, Джонни бежит к женщинам. Его мачеха, ужасная Николь, протягивает к нему руку. Но, игнорируя ее, он бросается к Диане. Обнимает ее и утыкается головой в живот. Нарочито медленно поднимаюсь по дорожке. Интуитивно чувствую: док Ди смущена демонстративно изменническим поведением ребенка – ведь рядом стоит его мачеха. Но с этой ситуацией она, конечно, справится.
– Какие запущенные заросли. – Я небрежно киваю на заросший сад. – Доброе утро.
– Доброе утро, Тобес, – отзывается доктор Диана. В этот жаркий день от ее кожи веет прохладой, как от мокрого шелка. – Что делаешь здесь?
– Во-первых, гуляю по кладбищу. Проветриваю мозги.
– Он – мой друг, – пищит Джонни, уткнувшись в ее ремень.
– Верно, – подтверждаю я. – Мы познакомились в клинике. Он рассказал мне, что живет на Корт- Ридж. А сегодня потерялся, так, Джонни?
– Угу. – Он отпускает Диану и поднимает на нее глаза. – Тобес спас меня.
– А где отец и остальные? – строго спрашивает Николь. – Ты хочешь сказать, что тебе позволили
– Угу, – мычит Джонни.
– Но я же говорила… – Взглянув на меня, Николь осеклась. – Джонни, иди в дом и умойся.
– Нет, – упрямится мальчик.
Сейчас начнутся слезы и пререкания, а я не в настроении все это выслушивать; кроме того, у меня своя проблема, которая требует рассмотрения, и я предлагаю, вновь кивнув в сторону сада:
– Хотите, помогу вам его расчистить? Думаю, что мои условия покажутся вам приемлемыми.
Джонни повизгивает от приятной неожиданности.
– Можно? Скажи, что можно. Пожалуйста, – канючит он.
– Ну, я… – Николь не знает, что делать. Смотрит на Диану. – Вы знаете этого человека?
Диана колеблется:
– Отчасти.
– Так что вы думаете об этом предложении?
Нелегко Диане дать ответ. Вот он я, пациент, направленный к ней на лечение решением суда. Вместо того, чтобы сидеть за решеткой, я отбываю свой срок на кушетке. Я ненормальный, с дурными наклонностями и, черт побери, сам уверен, что со мной опасно водить знакомство.
– А тебе удастся совместить это со своей работой? – спрашивает меня Диана.
– Конечно. Я буду работать в саду три раза в неделю днем. Вас это устроит? Семь пятьдесят за час: поверьте, это дешево. Три часа в день. Подходит?
Николь знает, что это – выгодная сделка; она читала объявления в разделе «Ищу работу» и знает, что почем. Но существуют другие факторы, от которых зависит многое. Один из них неровной походкой направляется по дорожке к нам; я спиной ощущаю его приближение…
– Джонни, где, черт возьми, ты был? – орет Майк.
Мы все молча смотрим на Майка и его спутников: разгоряченные, краснолицые, потные и в плохом
