– Доктор Дворак беспокоится, что вы с Анни могли подвергнуться воздействию токсина. Который вызвал ненормальность ваших детей. Это возможно?
– Что значит – токсин?
– Какой-то наркотик или яд. Вы с Анни принимали что-нибудь? Таблетки? Уколы делали?
– Только таблетки, я вам про них говорила. Те, что дал мне Роми.
– Этот Роми, он давал тебе когда-нибудь другие лекарства? Что-то запрещенное?
– Нет, я этим не занималась, ясно? И я никогда не видела ничего такого у Анни.
– Насколько хорошо ты ее знала?
– Не очень. Она позволила мне пожить у нее несколько недель.
– Вы были вместе всего несколько недель?
– Мне просто нужно было где-то спать.
Тоби разочарованно вздохнула:
– Значит, это нам ничего не дает.
– Что вы хотите сказать?
– Что бы ни явилось причиной неправильного развития ваших детей, это произошло на ранних сроках. В первые три месяца.
– Тогда я не была знакома с Анни.
– Когда ты поняла, что беременна?
Девушка задумалась. Пока тянулось молчание, из коридора донеслось поскрипывание медицинской тележки и приглушенные голоса медсестер.
– Летом. Меня тошнило.
– Ты ходила к доктору?
Пауза. Тоби заметила, как шевельнулось одеяло, словно под ним дернули плечом:
– Нет.
– Но ты знала, что беременна?
– Я поняла. В смысле, через некоторое время это было нетрудно увидеть. Роми сказал, что позаботится об этом.
– Что ты имеешь в виду – позаботится?
– Избавиться. А потом я стала думать, как хорошо было бы завести ребеночка. Играть с ним. Чтобы он звал меня мамой…
Простыни зашуршали, когда Молли пошевелила руками, обнимая свой живот. Своего нерожденного ребенка. Только это был не ребенок.
– Молли! А кто отец?
Последовал новый вздох, еще горестнее прежнего:
– Не знаю.
– А может, это твой друг Роми?
– Он мне не друг. Он мой сутенер.
Тоби промолчала.
– Вы же знаете про меня, так? Чем я занимаюсь? Занималась… – Молли перекатилась на бок, повернувшись спиной к Тоби. Теперь ее было еле слышно, словно голос звучал откуда-то издалека. – Ты привыкаешь к этому. Перестаешь над этим задумываться. Не можешь об этом думать. Это как будто у тебя в голове туман, понимаете? Как будто куда-то уплываешь. А что творится у тебя между ног, происходит на самом деле не с тобой… – Она саркастически хмыкнула: – Увлекательная жизнь.
– Это нездоровая жизнь.
– Ну да.
– Сколько тебе?
– Шестнадцать. Мне уже шестнадцать.
– Ты с юга, да?
– Да, мэм.
– И как же ты добралась сюда, в Бостон?
Долгий вздох.
– Роми привез. Он был у нас в Бофорте с друзьями. В нем что-то было… понимаете? Эти черные глаза. Никогда не видала белого парня с такими темными глазами. Он так нежно со мной обращался… – Молли тихонько кашлянула, и снова Тоби услышала, как зашуршал пододеяльник, когда Молли подтянула его, чтобы вытереть слезы. Серебристая трубка капельницы заколыхалась над кроватью.
– Я так понимаю, что после приезда в Бостон он уже не был с тобой таким нежным.
