бедер. Она поерзала на стуле. – По утрам меня тошнит. И писать все время хочется. И у меня уже некоторое время нет месячных.
– Когда была последняя менструация?
Молли пожала плечами:
– Точно не скажу. Наверное, в мае.
– Больше четырех месяцев назад. И вас не беспокоила такая задержка?
– Ну, знаете, я за этим особо и не следила. А потом я подхватила желудочный грипп и подумала, что, наверное, задержка может быть из-за него. А еще… Еще, наверное, мне просто не очень-то хотелось об этом думать. Ну, что это может значить. Знаете же, как это бывает.
Очевидно, Линда не знала. Она продолжала буравить Молли своими цепкими глазками.
– Вы замужем?
Молли от удивления рассмеялась:
– Нет, мэм.
– Однако вы занимались… сексом.
Последнее слово прозвучало так, словно Линда поперхнулась и пыталась откашляться. Молли съежилась.
– Ну да, – призналась она. – Занималась.
– И не предохранялись?
– В смысле, пользуюсь ли я резинками? Конечно. Но, мне кажется, один раз… что-то не заладилось.
И снова женщина издала хрипловатый звук, словно откашливалась, а затем сложила руки на столе.
– Молли, а вы знаете, как сейчас выглядит ваш ребенок?
Девушка покачала головой.
– Но вы понимаете, что носите под сердцем ребенка? – Женщина придвинула к Молли большую книгу с картинками, распахнула ее на одной из первых страниц и указала на иллюстрацию, где был изображен крохотный скрюченный малыш в небольшом мягком шаре. – Вот как он выглядит в четыре месяца. У него есть личико, есть ручки и ножки. Посмотрите, он уже почти сформировался. Уже настоящий ребеночек. Правда, хорошенький?
Молли неуверенно заерзала.
– Вы уже придумали ему имя? Вы должны как-нибудь назвать его, вам не кажется? Потому что скоро вы почувствуете, как он ворочается внутри. Вы же не сможете обращаться к нему просто «эй, ты!». Вы знаете, как зовут его отца?
– Нет, мэм.
– Ладно, а как звали вашего папу?
Молли судорожно глотнула.
– Вильям, – прошептала она. – Моего папу зовут Вильям.
– Ну вот, отличное имя! Почему бы не назвать малыша Вилли? Но, разумеется, если это маленькая девочка, придется поменять его. – Она улыбнулась. – В наше время столько чудесных имен для девочек! Вы даже можете назвать ее в свою честь.
Молли смотрела на нее в полном замешательстве. Затем она тихо спросила:
– Зачем вы все это делаете?
– Что делаю?
– Ну, вот это все…
– Я пытаюсь помочь вам сделать выбор. Единственный возможный. Вот здесь находится ваш ребенок. Четырехмесячный эмбрион. Всемилостивый Господь возложил на вас священную обязанность.
– Но, мэм, ведь трахал-то меня не Всемилостивый Господь.
Женщина ахнула и всплеснула руками.
Молли снова заерзала на стуле.
– Наверно, я лучше пойду…
– Нет-нет. Я просто пытаюсь описать вам разные варианты – все возможные. А у вас есть выбор, Молли, и не слушайте того, кто скажет, что его нет. Вы можете выбрать жизнь для этого малыша. Для маленького Вилли.
– Пожалуйста, не называйте его так. – Молли встала.
Поднялась и Линда.
– У него есть имя. Это уже человек. Я свяжу вас с агентством по усыновлению. Есть люди, которым нужен ваш ребенок, – тысячи семей, которые с радостью примут его. Пора подумать о других, а не только о себе.
– Но мне надо думать о себе, – прошептала Молли. – Потому что больше некому.
Она поспешила прочь из этого кабинета, из этого дома.
