– Мне нет смысла обставляться, – возразил Кушко. – Квартира чужая, мебель чужая…
– Все будет, и квартира не хуже этой, и дом, и машина. Все будет, если найдем общий язык… – Артист деликатно придержал за локоть. – Вот сюда, прошу к столу. Примите извинения, мы сегодня с вами по- дружески, без выпендрежа… Эдик, ты мне поможешь?
«Без выпендрежа», – повторил про себя Сергей, осторожно углубляясь в анатомическое кресло, похожее на сплющенный кожаный мяч. Столешницу журнального столика держали в клювах бронзовые грифоны. На дымчатом стекле розовела белуга, в янтарном соусе нежилась спаржа. Черные грибы влажно подрагивали в окружении каперсов и артишоков, так и просились в рот маринованные миноги.
Облачившись в ватные перчатки, Эдуард водрузил по центру кастрюльку с дымящимися мидиями. Артист небрежным жестом подкатил барный столик, щелкнул пультом многоэтажного «Пионера». Под тянущие ноты свинга Сергей разглядывал батарею бутылок. О большинстве напитков он имел самое смутное представление.
– А вот, кстати, абсентик, – разрядил паузу Артист. – С ним презабавный случай вышел… Я спрашиваю в Париже – можно у вас купить абсент? Хочу, говорю, как Ван Гог с приятелем…
Рассмеялись шутке, растворилась первая неловкость. Чокнулись за встречу. Чокнулись за возрождение России. Чокнулись за новые формы и грани. Полосатый Эдуард, засучив полосатые рукава, помогал вылавливать сварившихся крабов. Очень Известный Артист, чтобы помочь неопытному гостю, передвинулся вместе с гуттаперчевым креслом. Словно невзначай прижался плечом, вложил Сергею в руку специальный нож, показал, как вскрывать панцири.
Под крабиков хорошо пошла золотая сауза, гости развеселились, оттаяли. Очень Известный Артист балагурил, не пьянел, интересно рассказывал о Малайзии, об острове Пасхи, о мрачных обрядах вуду. Незаметно бутылка опустела, под тигровых креветок разморозили вторую. Артист горячо спорил с Эдуардом, мелькали фамилии – Шемякин, Спиваков, Хворостов-ский…
Артист незаметно и крайне деликатно разговорил младшего гостя. Сергей не успел опомниться, как рассказал о себе много лишнего, но никого не напугал и не напряг, от души посмеялись вместе. Про армию Артист не сказал ни единого грязного слова, напротив – поднял бокал за тех, кто в сапогах.
Сергей не заметил, в какой момент перешли к телевизионным проектам. Ему снова доставалась роль слушателя. Эдуард защищал первую кнопку, Артист упирал на свободу выражения, на необходимость независимых каналов, загадочно обрисовал контуры намеченной музыкальной программы…
– …Чего так поздно поедешь? Оставайся тут.
– А? Что? – захлопал сонными глазами Кушко.
– Я говорю – поздно уже, метро закрыто, – елейно улыбнулся арт-директор. – Я на такси, а тебе-то далековато. Чего попрешься через всю Москву? Оставайся, Артист не против. Он сам мне предложил.
– Да не, неудобно как-то… – После второй бутылки язык неуклюже ворочался во рту. А непослушное туловище напрочь застряло в бесформенном кресле.
– Ничего неудобного, – придержал за плечо Эдуард. – Как раз без меня все вопросы обсудите, я только мешаю…
Тем временем Очень Известный Артист пропал из виду. А когда он снова появился, то уже вырулил из ванной, весь такой влажный, закутанный в мохнатое полотенце. Окинул гостей томным взглядом, расслабленной походкой заскользил к своей царской перине.
– Сережа, куда вам ехать так поздно? Эдик прав… Оставайтесь, поболтаем, утром я вас отвезу, а?
– Стой, стой! – Сергей опомнился, когда арт-ди-ректор уже натягивал в прихожей дубленку. – Стойте, я тоже поеду!
– Прекрати, – ласково и одновременно зло прошипел Эдуард. – Ты же хозяина обижаешь. Он со всей душой…
– Вот и пусть… с душой!
Оба раскачивались, мешая друг другу в узком проходе. Стены раскачивались вместе с ними, сауза и виски булькали в каждой клетке мозга. Очень Известный Артист поигрывал поясом халата, возлежа в патрицианской позе. Молча смотрел, как за неблагодарным гостем захлопнулась дверь.
– Ну ты и дурень, – заквохтал Эдуард, когда миновали портье. – Не думал я, что ты такой бестолковый. Все сам испортил!
В машину не пригласил. Тяжело плюхнулся, захлопнул дверцу, оглушительно газанул. Сергей остался один посреди пустого ночного проспекта. Стуча зубами, долго ловил машину, брел по обочине, проклиная себя последними словами за то, что поехал в летней курточке…
Расплата не заставила себя ждать.
– Возьмите деньги. – Вольдемар подвинул стопку, глянул холодно. – Вот здесь распишитесь. Пересчитайте. Это за последний месяц без трех дней. Все правильно?
– Вы меня увольняете?
– Не будем ничего обсуждать, – скорчил обиженную гримасу директор. – В составе группы ты выступать отказываешься. От посетителей нарекания, грубишь.
– Это вы из-за Артиста? Потому что я с ним не захотел?
– Не понимаю, о чем ты. Деньги пересчитал? Если все верно, я тебя больше не задерживаю.
Сергею очень хотелось высказать все, что наболело. Но сдержался, переборол себя.
– Ладно, проживу без вас.
– Удачи! – Директор погрузился в «нинтендо». Куда идти? В свободное плавание, больше некуда.
Черное и белое.
– Я тебя предупреждал. – Неожиданно Дилан сделал то, чего никогда себе не позволял. Открыл холодильник, налил товарищу стопку водки. – Не грусти, будем работать вместе. Да мы свое шоу соберем, лучше их всех! Есть же ребята неплохие! Я тебе по секрету скажу: Вадика из твоего «Вверх и вниз» переманил, да!
– Это здорово, – слегка воспрял Сергей. – Вадим – нормальный пацан, мы с ним ладили. Так им и надо, Вольдемару и дружкам его…
– Ты вот что скажи… – Оло повертел в пальцах рюмку, но так и не выпил. – Тебе угрожали? Обещали что-нибудь?
Сергей призадумался.
– Нет, ничего такого.
– Тогда выброси из головы. Они про тебя забудут…Позднее Сергею не раз пришлось вспомнить этот разговор.
Потому что его не забыли.
Глава 36 ЕДУ Я НА РОДИНУ
– Настя, что ты натворила!
Она смотрела на мужа и ждала, что он опустит глаза. Если бы Марк хоть на секунду отвел взгляд, хоть капельку сморгнул бы… все могло пойти иначе. У них имелся шанс друг друга простить и попробовать снова.
Но великий продюсер был как всегда непоколебимо прав.
– Настя, ты сорвала выступление, ты это осознаешь? Она отвернулась к окну, обхватила себя руками, сдерживая дрожь. Сияющий Вегас бурлил, перекатывался ночными огненными мышцами, подобно сытому невадскому питону. Этот питон сожрал сотни таких, как она, и сожрет еще тысячу, не поперхнувшись. Час назад в лучшем казино «Мираж» Арлекин сделал шаг назад. Снял с глаз повязку и спустился на сцену, не закончив номер. Впервые Арлекин не сумел прыгнуть.
– Марк, я… я испугалась.
– Настя, мы можем потерять контракт… Ну, что случилось, что? Ты заболела, тебе плохо? Если плохо, зачем ты убежала? Там тысяча зрителей, первый показ… Как я буду смотреть людям в глаза? Тебя тошнит?
На мгновение ей почудилось, что рядом он, прежний он, тот Марк, который стоял на коленях с букетом перед робкой неоперившейся девочкой. Тот Марк, которым она гордилась, без которого не видела дальнейшего существования. Тот Марк, который заслонял ее от страшного мира, вел за руку сквозь дебри бизнеса, слал в день по дюжине сообщений, прилетал с другого конца планеты…
Но мгновение слишком быстро кончилось. Великий продюсер уже взял себя в руки, он отвернулся к
