головы, я поплыла, как рыбка в просторном сияющем аквариуме, окруженная пузырьками шампанского. Он смотрел сквозь прорезь маски, смотрел, как мужчина, готовый тут же меня раздеть и подхватить на руки. Он не играл свою роль, он купался в ней и звал за собой в жутковато-сладкую глубину. Прочих парней я тоже отметила, они выступали слаженно, но без механической синхронности, исполняя на сцене своего рода меланж-арт. Каждый писал свою часть упоительного мужского спектакля, каждый разворачивал свою дикую фантазию…
Я узнала его и сразу захотела отомстить. Нет, не кинуть в лицо салатом, не пошутить как-то обидно, типа, вот, от вазы с фруктами подняли тебя до уровня шоколадной статуи, нет. Я решила, что мстить ему буду на его же игровом поле, я стану той, кого он ищет для экзекуции.
А он искал, он тек струящимся масляным айсбергом между столиками, а женщины застывали, вдыхая шлейф его варварского сладострастия.
Он издевался над залом, но тетки ему прощали.
«Доктор моего тела…»
– Кто он такой? – мне пришлось перекрикивать Бутусова.
– Потрясающий парень, да? – закатила глазки Кира. – У него кличка Кентавр. А вообще, других таких нет, это единственный клевый стриптиз-театр в Москве.
– Говорят, ему каждую ночь присылают по дюжине трусиков с номерами телефонов, – подхихикнула Леся.
Кентавр?…
Улыбка коварного соблазнителя Пана, но фигура… о, нет, фигура принадлежала какому-то олимпийцу, если они существовали! Когда танцор ненадолго отвернулся, грациозно присел на одно колено, чтобы поцеловать колено очередной претендентки, мне до одури захотелось ощутить под ладонями его накачанную трапецию…
Вампиризм чистой воды. Я мечтала отомстить, и я мечтала выздороветь. Он мог меня вылечить своим счастьем.
– Черта-с-два! – сказала я себе, ему и всем присутствующим одновременно. – Раз пошла такая пьянка, никуда ты от меня не денешься.
Едва я произнесла заклинание, как вокруг образовалась гулкая пустота. Воздух все так же вздрагивал от наркотического русского рока, но греческий бог замедлился, преобразился.
И двинулся прямо ко мне. Точно сквозь резиновую преграду.
– Ой, Настенька-а… – пропела Леська, ловя в воздухе мой стаканчик. Льдинки звякнули, попав в невесомость.
– Давай, я тебе сейчас устрою шоу, – прошептала я. – Ну, давай же, струсил?
Он меня не вспомнил. Наверняка сотню раз солировал в роли глупой вазы и раздел под софитами сотню пьяных девочек. Но я не собиралась сдаваться!
«Я тебе покажу, как со мной обращаться!»
В одну секунду мой спутник преобразился. Только что меня сопровождал учтивый кавалер, и вдруг я увидела Кентавра. Вены на мощных бицепсах, которые так зверски захотелось потрогать губами. Вакхический оскал где-то наверху, грудь завоевателя. Откуда-то возник черный плащ с широким кольцом на шее.
«Ты светишься бронзой, раздетое лето…»
Это круто, никогда не подозревала, что мрачные русские рокеры могут так вплетаться в интим.
Выяснилось, что по сценарию он должен меня привязать, приковать или что-то вроде того. Понарошку, конечно, без экстрима. Я быстро поймала ориентир, музыку я ловлю с первых тактов. Он отодвигался, я ступала вперед, насколько хватало шелковых платков, обвивших мои кисти. Он обнимал за талию, за бедра, картинно размахивал то ли посохом, то ли кинжалом, а я мечтала, чтобы обнял по-настоящему. Чтобы схватил за задницу, дьявол его побери! Но его хитрые руки все время замирали в сантиметре от меня…
Хотя карманник из Кентавра получился бы превосходный, от боа он меня избавил с такой легкостью, что даже не заметила. Все время, пока стенал «Нау», я смотрела в его глаза, купалась, ныряла и замирала. Кажется, вокруг орали и хлопали, настоящий взрыв случился, когда Кентавр расстегнул кольцо на шее. Но он не скинул плащ, спросил меня одними глазами, и я ответила «да», так же, не меняя мимики. Мы поняли друг друга моментально, он что-то сделал, и теперь плащ скрывал нас обоих… а потом снаружи случился второй взрыв, втрое сильнее первого, когда он в прорези показал всем мой голый бок и грудь… потому что я уже осталась без блузки и без лифчика, полное безумие, полное безумие…
Мы сделали это. Сделали сообща, как одна команда. Мне показалось, что время крутанулось вспять, я снова раскланивалась под голубым шатром шапито. Нескончаемый гвалт, поднятые большие пальцы, зависть и восторг!
Он разбудил меня. Даже не так. Словно заменил батарейки, словно включил в сеть. И стало светлее. Я увидела, что жизнь продолжается!
Доктор моего тела.
– Как вас зовут? – Он спросил одними губами, возвращая жертву на место.
– Настя.
– На-стя… – Он растянул гласные. Его словно бы огорчило, что слово слишком короткое, что так мало времени с ним играться…
Он отнес меня к столику, который как-то сумела оккупировать Кира. Девчонки застыли с вытаращенными глазами.
– Вы… потрясающая девушка.
Меня охватило дурацкое ликование. Не от пустого комплимента, такие слова любая женщина слышит тысячи раз. Он не мог оторваться, вот в чем дело. Кентавру давно полагалось отстраниться, бросить меня и исчезнуть в прериях, тем более что на сцене его коллеги раскручивали следующий номер.
– Настя, а мы никогда раньше?…
Против правил. Сто процентов – ему не положено приставать к девушкам во время работы. Полное безумие, кажется, блузку я застегнула не на те пуговки, и ремень от джинсов болтался…
– Кира, дай ручку.
Он мгновенно понял, протянул руку. На широком запястье я оставила цифровое тату. Зачем я это сделала? Так хотел Тот, который Все Знает.
Глава 41 ОХОТА НА КЕНТАВРА
– Это капитан Соломатин, – зло прошуршала телефонная трубка.
Сергею понадобилось несколько секунд, чтобы вынырнуть из сна, перебрать в уме всех знакомых капитанов юности и вспомнить, где он слышал эту фамилию.
Соломатин. Человек в синем. По поводу убийства той девчонки, Леночки Панниковой. О господи!
– Что еще? – нашаривая будильник, взвыл Сергей. – Я вам трижды давал показания, три характеристики собрал, справку из психушки…
– Никто вас не обвиняет. Собирайтесь и приезжайте к нам, – сказал Соломатин. – Да, сейчас, как можно скорее.
– Вы нашли убийцу? – Сергей глянул на будильник и застонал. Звонок должен был прозвенеть через семь минут, а спустя час его ждал Дилан. Оло собирал всех, поскольку накопилось несколько неприятных новостей, и следовало их срочно обсудить.
– Я настаиваю, чтобы вы немедленно приехали, – отрубил Соломатин. – Это в ваших интересах.
Прыгая в левой штанине, правой рукой Сергей макал бритвенную кисточку в пену. С намыленной физиономией помчался в кухню, там уже подгорали тосты и стартовал к потолку чайник.
– Оло? Извини, опоздаю. Опять менты. Черт их разберет, извини, это важно…
– Очень плохо, что наша встреча – не важно, – сердито парировал Дилан. – Когда отпустят, заходи.
В сердцах Сергей чуть не облился горячим кофе. Дилан редко позволял себе столь резкий тон, он даже с явными обидчиками говорил на пониженных тонах. Но все основания злиться у Оло имелись.
Прежде всего, крайне неприятный случай рукоприкладства, и – чего уж там, – мордобоя, произошедший в прошлом месяце. Строго говоря, неприятность случилась с Маратом, но косвенно виновным оказался Сергей.
