Глава 6
Прибыв в гостиницу, Фархад Сеидов собрал всю свою делегацию, чтобы обменяться мнениями от увиденного. Каждый должен был сообщить о своих впечатлениях, каждый должен был участвовать в обсуждении заявки, каждый должен был высказать свое мнение. Он увидел, как недовольно смотрела на него Алена, ведь ему удалось настоять на своем и оставить ее в городе. Манана уже подготовила часть документов на арабском языке.
Они заседали и спорили до четырех часов утра, пока наконец Фархад не объявил, что пора заканчивать. Нужно было дать людям возможность немного отдохнуть. Он разрешил всем немного поспать, но объявил, что в девять часов утра все встречаются за завтраком. Утром в Басру должны были прилететь вице-премьер иракского правительства и мистер Сайрус Бантинг. Когда все разошлись по своим комнатам, он снова обнаружил оставшуюся Алену. И впервые за несколько дней подумал, что сегодня не в состоянии ни встречаться, ни даже разговаривать с ней, настолько он устал. Очевидно, она почувствовала его состояние.
— Как прошла ваша поездка? — спросила она. — Никаких сложностей не было?
— Нет, все нормально.
— Михаил Емельянович рассказал мне, что там кто-то тебя узнал… Это правда?
— Да. Их главный геолог, вернее, он считается заместителем руководителя компании. Исрафил аль- Азраки. Он намного старше меня. И можешь себе представить, что даже спустя столько лет он умудрился меня узнать. Никогда бы в жизни не поверил.
— Он узнал тебя при всех? — уточнила Алена.
— В кабинете главы компании никого не было. Только аль-Азраки, сам руководитель компании Масуди и полетевший с нами посланец губернатора. Больше никого.
— Вполне достаточно, чтобы об этом узнал сам губернатор… — она покачала головой. — У меня такое ощущение, что тебе нравится эта непредсказуемая ситуация. Боюсь, что ты так ничего и не понял. Это не игра в шпионы, это настоящая жизнь.
— И эти слова мне говорит женщина, которая сама является шпионом, — улыбнулся Фархад. — По- моему, немного смешно. Это вы позволили израильтянам надеть мне кольцо на палец, решив выяснить, зачем им нужен такой специалист, как я. По-настоящему я давно должен был на вас обидеться. Почему, зная о том, что израильское посольство и их военная разведка проявляют ко мне такой интерес, даже работая рядом со мной, ты не защитила меня? Почему меня не защитили родная милиция, наша разведка и наша контрразведка? Я ведь российский гражданин. Нет, вам важно было узнать, что нужно этим гостям от меня. Вам важно было точно установить, что именно они будут делать. И даже сейчас, когда все уже известно, вы не разрешаете мне снять это чертово кольцо. И знаешь почему? Потому что вам тоже нужно найти этого аль-Рашиди. Поэтому меня отпустили в Ирак, поэтому ты и Гладков ходите за мной по пятам, поэтому мне не разрешают снять кольцо. Вам нужен аль-Рашиди не меньше, чем израильтянам. Вот и весь ответ. А ты говоришь, что это не игра в шпионы. Это самая настоящая игра, которую ведут со мной две разведки. Российская и израильская. И поэтому я решил, что вполне достаточно. Не хочу больше быть агентом «одноразового использования». Хочу иметь альтернативу вашей игре, свою собственную игру…
— Это очень опасно, — предостерегла его Алена, — ты даже не можешь себе представить, насколько опасно. Аль-Рашиди — очень известный террорист, и для его уничтожения ни американцы, ни израильтяне ни перед чем не остановятся.
— А вы? Перед чем остановитесь или не остановитесь вы? — спросил Фархад. — Или вас будут останавливать некие моральные принципы?
— Ты никому не веришь.
— Верно. После того как меня так гадко подставили, я никому не верю. Никому.
— И мне? — спросила она.
Он молчал. Долго молчал. Отвернулся. Услышал, как она вышла из его номера, закрыв за собой дверь. И только тогда он немного расслабился, входя в ванную комнату, чтобы умыться.
Алена вышла в коридор, где ее терпеливо ждал Гладков.
— У меня подтверждение прежнего сообщения, — тихо произнес Гладков, — в нашей группе есть осведомитель израильтян. Но, очевидно, он не из военной разведки, а из МОССАДа. Возможно, его завербовали достаточно давно.
— Они не говорят, кто это? Женщина или мужчина?
— Они этого не знают.
— Четыре человека, — напомнила Алена, — двое из них работали за рубежом. Головацкий — в Румынии, Гацерелия — в Египте. Их могли завербовать там. Хотя не исключено, что агентом может явиться кто-то другой.
— Резников или Кажгалиев? — вспомнил остальных Гладков. — Не похоже. Первый вообще молчун, не любит много говорить, ничем не интересуется, кроме своей работы. А второй слишком молод для такой ответственной работы. Я думаю, что это Головацкий. Он достаточно подвижен, умен, умеет располагать к себе людей. Гацерелия слишком удобная мишень, чтобы ее всерьез рассматривать. Ведь все против нее. Работа в Египте, дипломатическая карьера, знание арабского языка. Но именно поэтому я думаю, что это Головацкий.
— А если мы ошибаемся и возможного агента нужно искать не среди этих четверых? — предположила Алена.
Они увидели, как по коридору идет незнакомый мужчина в армейской форме, и замолчали. Мужчина прошел мимо, вежливо поздоровавшись. Это был канадский офицер. И спустился вниз по лестнице.
— Что вы говорите? — нахмурился Гладков. — Сейчас пятый час утра, и я, очевидно, плохо соображаю. Кроме этих четверых, в группе больше никого нет.
— В нашей группе, прилетевший сюда, семь человек, — напомнила Алена, глядя на своего собеседника.
— Какие семь? — изумился Гладков, даже отступая на один шаг. — Что вы хотите этим сказать? Если не они четверо, то тогда остаются сам Фархад Сеидов и мы двое. Кого именно вы подозреваете?
— Сеидов — вряд ли. Было бы слишком наивным предполагать, что его одновременно завербовали и ШАБАК, и МОССАД. Так не бывает. Значит, остаемся мы двое. Вполне можно предположить, что один из нас работает еще и на чужого дядю. Разве это так невозможно? Или во время вашей дипломатической работы никогда не было ничего подобного? Вы ведь и сейчас работаете одновременно на две организации — МИД и нашу службу.
— Вы понимаете, о чем вы говорите? У меня стаж работы в разведке столько лет. Вы еще в школу ходили. И вы меня подозреваете?
— Я не сказала, что подозреваю вас. Я сказала, что возможны всякие варианты.
— Нас осталось двое. Тогда это вы! — чуть повысил голос Гладков.
— Не кричите, — строго одернула его Алена, — меня учили, что самые невероятные предположения могут в конечном итоге оказаться самыми правильными. Не нужно так нервничать. Усилим наблюдение за нашей четверкой. Как вы оцениваете вашу поездку?
— Нормально. Резников и Головацкий действительно классные специалисты, в этом нет никаких сомнений. Но здесь мы напрасно теряем время. Инженеры говорили мне, что там уже две недели пасутся специалисты компании «Эксон мобил». У нас нет никаких шансов.
— Это не нам решать, — строго сказала Алена, — пусть каждый занимается своим делом. Наша задача — попытаться выяснить, кто именно является «кротом» в нашей группе. И, по возможности, защитить членов группы от провокаций со стороны как наших друзей, так и наших врагов.
— Как их защитить, если уже все знают, что Сеидов спас отца аль-Рашиди? — в сердцах спросил Гладков. — Сейчас вообще опасно даже находиться на одном этаже с нашим руководителем группы. Какой- нибудь танк, стоящий внизу, может случайно развернуться и в нас выстрелить. Я бы не советовал вам так часто бывать в его номере.
— Что вы хотите сказать? — сквозь зубы спросила Алена.
