— Ничего. Просто хочу вас предупредить. Боюсь, что наш руководитель группы человек эмоциональный и крайне возбудимый. Может сорваться и повести себя не так, как нам хочется.
— Хватит. Что вам посоветовало ваше руководство?
— Ничего. Я не получил пока никаких дополнительных инструкций. По-моему, они просто выжидают. Если наш уважаемый господин Сеидов сумеет выйти на аль-Рашиди, то за его голову наши потребуют лицензии на все южные участки. Хотя боюсь, что мы этого уже не увидим. Американцы гарантированно уничтожат не только аль-Рашиди и вошедшего с ним в контакт нашего вице-президента, но и всю нашу группу. Невеселая перспектива.
— Не говорите глупостей, — посоветовала Алена, — идите лучше спать. Надеюсь, что завтра утром у вас будет более позитивное настроение.
— В этой стране у меня никогда больше не будет позитивного настроения, — в сердцах произнес Гладков, — и учтите, что свой совет я дал вам от чистого сердца. Не нужно так долго задерживаться в номере господина Сеидова. Это может вызвать ненужные кривотолки.
— Идите к черту, — разозлилась Алена, поворачивая к своему номеру.
Они даже не могли предположить, что именно происходило сегодня ночью вокруг их делегации. Глава компании Зухайр Масуди вернулся домой в тревожном ожидании. Он понимал, что состоявшийся разговор сделал его раз и навсегда заложником молодого посланца губернатора. Муслим Вюсал будет долго помнить этот разговор, если уже завтра утром не захочет информировать самого господина Нувайри о состоявшемся разговоре.
Трусливые люди часто сами попадают в ловушку собственных страстей. Не замечая, что, пытаясь избежать опасности, они сами провоцируют эти опасности и становятся их заложниками. Трусливый человек, как правило, теряет рассудок, а значит, и способность здраво рассуждать. Потерявший рассудок человек может сделать все, что угодно, даже во вред самому себе. Масуди так и сделал. Он боялся всех. И гнева губернатора, который мог узнать о состоявшемся разговоре. И мести аль-Рашиди, которому могли не понравиться высказывания Зухайра Масуди о его деятельности. Поэтому, вернувшись домой, Масуди решил позвонить двоюродному брату своей супруги. Муслим Вюсал только недавно был переведен в канцелярию губернатора и даже не догадывался, кто именно протежировал назначение Масуди на должность руководителя компании.
Двоюродный брат супруги Масуди был вице-губернатором Абидом ибн Тагриберди, который и помог назначить на этот пост родственника своей сестры. Масуди позвонил ему в одиннадцатом часу вечера, извинившись за столь поздний звонок.
— Что случилось? — спросил ибн Тагриберди. — Ты принял сегодня гостей?
— Да. И поэтому решил позвонить вам, — доложил Масуди.
— Что-то произошло? — понял вице-губернатор.
— Да, — ответил Масуди, — мой заместитель аль-Азраки узнал руководителя российской делегации. Он, оказывается, работал в нашей стране двадцать два года назад.
— У нас работали многие специалисты из России, или, как они тогда назывались, Советского Союза, — сказал со смехом ибн Тагриберди, — а их руководитель мусульманин и знает арабский язык. К тому же он из семьи «сеидов». Может, твой аль-Азраки просто ошибся?
— Нет. Они узнали друг друга. Аль-Азраки работает здесь уже много лет, и он узнал приехавшего.
— Ну и прекрасно. Значит, русские решили прислать к нам старого знакомого, посчитав, что он сможет убедить нас отдать им разработку южных участков. Не переживай. Все нормально. За выбор компании отвечаем не мы с тобой, а сам господин вице-премьер. Завтра вместе с губернатором и мистером Бантингом они будут выбирать достойного. Наше дело не вмешиваться и терпеливо ждать. Ты все равно останешься на своем месте при любом выборе. Кого бы ни выбрали — американцев, англичан или русских. Всем нужны местные опытные кадры и нефтяники, которые будут работать на южных участках. Поэтому не волнуйся. Мы все равно должны вести эти разработки совместно…
— Меня волнует не это, — решился перебить своего высокопоставленного родственника Масуди, — меня волнует другое. Аль-Азраки узнал, кем был этот человек. Двадцать два года назад именно он спас отца Юсуфа аль-Рашиди, вытащив его из горящей машины. Более того, он отдал ему свою кровь. Вы меня понимаете? Он отдал свою кровь Фаруху аль-Рашиди, став его кровным братом.
— И в жилах отца Юсуфа текла кровь самого Пророка, — ужаснулся ибн Тагриберди, — только этого нам не хватало. Он подтвердил слова аль-Азраки?
— Да, — ответил Масуди, — и при этом разговоре присутствовал ваш посланец — Муслим Вюсал. Я боюсь, что он завтра утром расскажет об этом разговоре самому господину губернатору.
— Конечно, расскажет, — нервно выдохнул вице-губернатор, — ты хотя бы понимаешь, что это означает? К нам прибыл кровный брат отца Юсуфа аль-Рашиди. И русские считают, что их заявка может победить? Я не удивлюсь, если завтра наш губернатор прикажет им отсюда уезжать. Но самого Фархада Сеидова он не отпустит. Если Юсуф аль-Рашиди узнает, что мы арестовали кровного брата его отца, спасшего его от смерти, то наверняка захочет его освободить. Даже ценой обмена на собственную жизнь. Иначе вечный позор ляжет на него и на всех его потомков, если из-за них что-нибудь случится с представителем рода «сеидов».
— Губернатор может арестовать главу российской делегации? — не поверил услышанному Масуди.
— Конечно, может. Он все может. Хорошо, что ты мне позвонил и обо всем рассказал. Завтра утром было бы уже поздно. Кто еще, кроме старого аль-Азраки и нашего посланца, был в твоем кабинете? Кто еще слышал этот разговор?
— Больше никто.
— Ты в этом уверен?
— Поэтому я вам и позвонил, чтобы с вами посоветоваться.
— Ты правильно сделал, — одобрил его вице-губернатор, — и мой тебе совет: забудь об этом разговоре. Его никогда не было. Ты ничего не слышал. Даже если тебя положат на огонь и языки пламени будут обжигать твое тело, то ты и тогда должен молчать. Это очень опасно для тебя. Если тебя не достанет гнев нашего губернатора, то тебя может достать месть аль-Рашиди. Ты меня понимаешь?
— Да. Я не знал, что мне делать.
— Молчать. Молчать и никому не рассказывать об этом. Завтра утром вызови аль-Азраки и скажи ему, что об этом нельзя никому рассказывать. Скажи, что тебе позвонили из Багдада.
— Я все сделаю, — понял Масуди, — можете не беспокоиться.
— И сам тоже никому об этом не рассказывай, — сказал на прощание вице-губернатор.
После состоявшегося разговора Абид ибн Тагриберди прошел в свою комнату, чтобы лечь на кушетку и немного подумать. Он так давно и долго мечтал стать губернатором. Казалось, что цель близка, что он теперь получит это вожделенное место, но неожиданно из Багдада прислали нового губернатора — Хальдуна Нувайри. Говорили, что американцы настояли именно на кандидатуре Нувайри. Он был их ставленником. Ходили упорные слухи, что именно Нувайри сдал семью аль-Рашиди американцам, которые убили всех родных и близких Юсуфа аль-Рашиди. Именно поэтому Нувайри заслужил этот пост. Правда, уже через месяц был убит его брат, и стало очевидно, что слухи имеют под собой основание.
Абиду ибн Тагриберди пришлось проглотить эту обиду и продолжать служить вице-губернатором при приехавшем госте. Но он всегда помнил о вожделенном кресле губернатора. И сейчас он понимал, каким козырем он располагает. К ним приехал человек, спасший отца аль-Рашиди. К тому же он из рода потомков Пророка. А значит, губернатор не сможет так просто отдать приказ о его уничтожении. Нужно, чтобы Нувайри до последнего момента не знал о том, кто именно к нему приехал. Если все разыграть правильно, то можно будет подставить самого Нувайри и попытаться взять Юсуфа аль-Рашиди. За голову аль-Рашиди американцы предлагают двадцать пять миллионов долларов. И они никогда не забудут человека, который оказал им такую услугу. Если все разыграть правильно…
Он поднялся и быстро прошел к телефону. Достал свой мобильный и набрал хорошо знакомый ему номер. Это был телефон местного начальника полиции. Формально начальник полиции подчинялся самому губернатору, но он работал вместе с ибн Тагриберди уже несколько лет, и их связывала тесная дружба. Халид Джалил — сорокапятилетний начальник полиции — начал свою службу еще во времена Саддама и
