быть, но Афию он и на десять ярдов к «Оз» не подпустит, ни за какие коврижки.
Афия, сделав большие глаза, выхватила у него из руки телефон и снова положила его на стол рядом со стаканом молока.
— Ты должен преодолеть свою неприязнь к Энтони, Джейк. Он же не виноват, что его бывшая невеста оказалась сумасшедшей ревнивицей.
Джейк боролся с желанием помассировать плечо. Рана уже давно зажила, но чтобы простить окончательно, ему еще требовалось много времени.
— Бывшая невеста. — Он уперся руками в бока. — Ты в этом уверена?
Афия приняла ту же позу. Обычно Джейку нравилось, когда она ему перечила. Но только не сегодня. Только не сейчас.
— Он порвал с Анджелой после того, как ее посадили, — ответила Афия. — Тебе это отлично известно.
— Мне известно то, что он говорил журналистам.
— К чему ты клонишь?
Джейк не мог поделиться с Афией своими подозрениями о том, что Фальконе взяли Ривелли в «Оз» заведующим развлекательной программой именно потому, что тот все еще состоял в связи с Анджелой, — вроде как помощь родственнику. Отсюда тянулись ниточки к проводимому ФБР следствию, к Богарту и Лулу. Не важно, что у него в прошлом были причины недолюбливать Мерфи: ведь он дал ему слово, а потому обо всем этом ничего не сказал Афин и в качестве аргумента привел другое обстоятельство, тоже являвшееся правдой.
— Я не могу отделить Ривелли от Анджелы, Афия. Как только вспомню, как эта тронутая стерва напала на тебя… — Джейк потер шею сзади. — Я просто не могу, детка. Пока не могу.
Черты Афин смягчились. Она дала ему обнять себя и сама крепко обняла его.
— Это мероприятие поможет собрать средства на обустройство палаты в детской больнице. В газете была опубликована статья о маленьких детях, инфицированных вирусом иммунодефицита. Так вот я наведалась туда, и… — Она запнулась. — Я ничего тебе не сказала, боялась, что не смогу говорить об этом без слез.
Черт! Джейк уткнулся подбородком в ее голову, погладил рукой ее напряженную спину.
— Это важно, Джейк.
— Да. — От одной только мысли об этих бедных малышах Джейку сделалось дурно. Но он все равно не желал подвергать свою собственную жену и своего будущего ребенка риску. Они найдут другого посредника и другое место для шоу. Но скажи он ей это сейчас, и у нее возникнут дополнительные подозрения, поэтому Джейк решил сымпровизировать. Он поцеловал Афию в макушку и вздохнул. — Сделай одолжение, Афия. Отложи встречу на пару деньков, а? Дай мне свыкнуться с мыслью, что вы с Ривелли работаете вместе. — Два дня расследований — и, если повезет, с Фальконе будет покончено. Если Ривелли окажется чист, то он, Джейк, первый выступит в защиту их с Афией союза и благих начинаний. Джейк уткнулся носом в ее ухо. — Мне очень хотелось бы провести этот день с тобой, весь целиком, чтобы отметить наше радостное событие.
Афия откинула голову назад. Ее глаза заблестели.
— Хочешь добиться своего с помощью секса. — Она смахнула слезы и улыбнулась. — Меня это устраивает.
Джейк почувствовал облегчение, которое ураганом пронеслось по его телу.
Афия закинула руку за спину и расстегнула молнию на платье, которое упало вниз, повиснув на щиколотках.
Как только взгляд Джейка скользнул по ее открытому, маленькому лифчику, стрингам и трехдюймовым каблукам, он тут же почувствовал эрекцию.
— А как же вафли?
— Позже. — Афия расстегнула на нем джинсы и проникла своими холодными пальцами в его трусы. — В данный момент мне хочется кое-чего другого.
— Яйца по-флорентийски. Твое фирменное блюдо. — Жан-Пьер обвил Руди руками за талию и поцеловал его в шею сзади. — По какому поводу, заяц?
Руди повернулся лицом к своему любовнику в кольце его объятий и поцеловал в губы. Он вложил в этот поцелуй все свое сердце, которое не могло заговорить. Пока. Он боялся, что если произнесет вслух слова, то каким-то образом может сглазить будущее. А больше всего на свете он хотел, чтобы его будущее было связано с Жан-Пьером. Наутро после откровенного разговора с Софи он проснулся с головной болью с похмелья, но с улыбкой на устах. Какой же он, сукин сын, все-таки счастливый!
Когда Руди наконец отступил назад, его молодой партнер поднял на него свои лучившиеся нежностью глаза.
— Я тоже люблю тебя, Руди. — Но чтобы его слова не прозвучали чересчур серьезно, Жан-Пьер шлепнул Руди по заду. — У тебя колбаса горит, мон амур.
Руди рассмеялся.
— Это что-то новенькое. — Но его член и правда горел — страстью к мужчине, которого Руди держал в своих объятиях.
Жан-Пьер улыбнулся, кивком указывая на плиту.
— Нет, я серьезно.
Руди, опомнившись, сорвался с места.
— Черт! Моя колбаса горит. Жан-Пьер расхохотался.
— Я же тебе говорил! — Он устремился к кофейнику, а Руди бросился спасать завтрак. — Где Софи?
— Я здесь. — Софи лениво вошла в кухню, размахивая рукой перед слезящимися глазами. — Что горит?
— Колбаса у Руди, — отозвался Жан-Пьер, злорадно улыбаясь.
Софи, посмеиваясь, прошла и остановилась возле француза.
— Счастливец!
— Ах!
— Хорошо! — усмехнулся Руди. — Теперь значит,
Софи улыбнулась, откинув с лица прядь густых волос.
— Да, но счастливая.
Руди удивленно вскинул брови:
— Правда? — Еще накануне вечером она была самой несчастной женщиной на свете. Неужели она послушала его совета и начала утро с десятиминутной креативной визуализации? Создай мысленный образ того, чего ты хочешь. Постарайся увидеть это. Воплотись в него.
Софи отпила из чашки.
— Несколько минут назад мне позвонила Лулу. Жан-Пьер нахмурился.
— Как там котенок С ней все в порядке?
— Если б это было не так, Софи бы не радовалась, — резонно заметил Руди.
— Она не просто в порядке, она — лучше не бывает. Жаждет действий. — Софи повела бровями. — Хочет соблазнить Мерфи.
— Не может быть! — в один голос воскликнули Руди с Жан-Пьером.
— Может, может. — Софи перегнулась через стол и понюхала яйца со шпинатом. — Это низкокалорийно?
Руди кивнул.
Софи допила кофе и направилась в столовую.
— Подробности за завтраком, мальчики.
