— Не могу поверить, — обратился Руди к Жан-Пьеру. — Только позавчера вечером я посоветовал Лулу раскрыть свое сердце навстречу новому. Быть готовой попытать счастья с другим. — Руди отложил лопаточку в сторону и уперся рукой в бок. — И вот на тебе!
— А я ничему не удивляюсь. Кто еще лучше тебя может научить, как обрести надежду и привязанность. — Пролетая мимо Руди, Жан-Пьер легко коснулся его и одарил ласковой улыбкой. — Если б только ты сам умел применять на практике то, что проповедуешь.
Сказанное Жан-Пьером не выходило у Руди из головы на протяжении всего завтрака. Он лишь вполуха слушал рассказ Софи о страстной влюбленности Лулу в Мерфи: его мысли были сосредоточены на Жан- Пьере. Он должен поговорить с ним. Сегодня же. Он устроит Жан-Пьеру романтический ужин с танцами и, когда представится подходящий момент, откроет ему свое сердце.
— Я могу это сделать.
Софи вскинула голову, оторвав глаза от своей тарелки:
— Что сделать?
Неужели он сказал это вслух? Черт!
— Да так, ничего.
Софи прикончила свою скудную порцию, а Жан-Пьер, извинившись, вышел из-за стола. Руди спрашивал себя, не тронулся ли он умом. Минуту спустя Жан-Пьер вернулся с почтой в руках. Он бросил на стол одно-единственное письмо и занял свое место.
Руди с любопытством следил за тем, как партнер вскрывает конверт.
— Это от моего друга, Люка. Мы вместе приехали в Америку, хотя обосновались в разных концах. — Жан-Пьер бросил на Руди взгляд. — Не помню, рассказывал ли я тебе о нем?
Руди кивнул. Что-то гадкое зашевелилось у него внутри.
— Сценарист. — Один из его бывших любовников. Софи навострила ушки.
— У тебя что, есть друг в Голливуде?
— В Лос-Анджелесе, — уточнил Жан-Пьер, бегло, с улыбкой на лице, просматривая письмо.
— Это одно и то же, — ответила Софи.
— Хорошие новости? — поинтересовался Руди так небрежно, как только мог.
Жан-Пьер прижал руку к груди, точно хотел унять бешеное сердцебиение, затем, изобразив невозмутимость, сложил письмо. — Так, ничего особенного. Люк, он работает над новым фильмом, над мюзиклом. Он показал продюсеру несколько моих набросков, и… — Пожимая плечами, Жан-Пьер пригубил кофе.
— И что? — спросила Софи, готовая в любую минуту ракетой взлететь со своего места.
— Продюсеру его работы понравились, — высказал предположение Руди, отчаянно борясь с подступающей тошнотой. — И не мудрено: Жан-Пьер — гений.
Партнер залился краской.
— Я не гений. — Он провел рукой по своим космам. — Но
— Тебе надо ехать, — с трудом выдавил из себя Руди.
— Да, черт возьми! Тебе нужно ехать, — согласилась Софи. — Костюмы для масштабной голливудской картины? Да такой шанс дается лишь раз в жизни! Нужно быть сумасшедшим, чтобы не поехать, остаться здесь и… — Она прервалась на полуслове, будто внезапно ощутила повисшее в воздухе напряжение. Она перевела взгляд с Руди на Жан-Пьера и обратно. — Это тебе, безусловно, комплимент. Это… — Софи облизнула губы. — Ничего, если я сначала пойду приму душ? Я сегодня в «Карневале» в первую смену. — Дожидаться ответа она не стала.
Мужчины остались одни. Руди сжал на коленях в кулаки влажные ладони и посмотрел Жан-Пьеру в глаза.
— Софи права. Такой шанс выпадает только раз в жизни. Я хочу, чтобы ты ехал.
Жан-Пьер, на лице которого застыло испуганное выражение, сглотнул.
— А ты со мной поедешь?
«Чтобы быть свидетелем твоего ежедневного общения с Люком?»
— Лос-Анджелес не для меня. Кроме того, у меня здесь есть кое-какие обязательства.
Жан-Пьер с силой стиснул зубы.
— И у меня тоже.
— Но ты ведь не навсегда уезжаешь. — А может, и навсегда. Карьера может пойти в гору. Он может влюбиться в кого-то или снова сойтись с Люком, с этим подлецом двадцати с небольшим из артистических кругов. Руди боролся с желанием потереть грудь, которую пронзила жестокая боль. Он старался успокоить себя тем, что приносит величайшую жертву. Сказал себе, что делает это из любви к Жан-Пьеру, в глазах которого при чтении письма мелькнуло радостное волнение. В глубине души Жан-Пьеру очень хотелось схватить удачу за хвост. — Ты просто обязан поехать, мой милый.
— Забавно, — сказал Жан-Пьер, вставая со своего места и стремительно выбегая из комнаты. — А я-то думал, что обязан остаться.
Глава 16
— Вы в порядке?
Лулу села за стол напротив Мерфи.
— Все нормально. — Нервы никуда не годятся. Однако Лулу была хорошей актрисой и, как никто, умела скрывать свои чувства.
Удивительно, что она так разоткровенничалась с сестрой. И почти неудивительно, что Софи поддержала ее. Очень бодро — чувствовалось, что она улыбается, — сестра внесла свое дерзкое предложение. Она уже давно подталкивала Лулу найти себе мужчину, все равно какого.
Принимая предложенный Софи безотказный (по крайней мере сестра уверила ее, что он безотказный) план обольщения, Лулу вышла из душа и переоделась в выбеленные джинсы и пушистый розовый пуловер. В приподнятом от ожидания настроении она вполне была готова встретить день с открытым забралом и взять судьбу за рога.
Мерфи же выглядел так, будто прошел через ад. Мистер Нравственность последний час находился явно не в ладах со своей совестью. Полный раскаяния взгляд и стиснутые челюсти выдавали его с головой. Проступившая на щеках темная щетина и полоска сажи на лбу подчеркивали его настроение — сумрачное и угрюмое. Ему только военного обмундирования не хватало. Мерфи выглядел, пожалуй, излишне сексуально, чтобы Лулу могла сохранять спокойствие, но набрасываться на него сразу же в ее планы не входило.
Лулу откашлялась.
— Судя по вашему виду, душ вам не помешает.
— Ох, спасибо вам.
— То есть я хочу сказать…
— Я знаю, что вы хотите сказать. — Его губы дернулись и сжались в прямую, суровую линию. — Простите, что я так набросился на вас.
Лулу насыпала в миску кукурузные хлопья.
— Ничего, все в порядке. Поделом мне. — Лулу фыркнула и закатила глаза, стремясь хоть как-то разрядить обстановку. — Я чуть ваш дом не спалила.
— Мои настоящие родители, Морин и Чарли Мерфи, погибли во время пожара.
Лулу резко вскинула голову и тихонько отодвинула в сторону коробку с хлопьями: аппетита как не бывало. Теперь его бурная реакция была ей понятна.
— Я очень виновата перед вами. Это… это ужасно.
— Мне было десять. Боги, Джо Богарт, был и
