костюм. — Переодевайтесь. У вас сегодня укороченный рабочий день.
Лулу не спорила. У нее на это была веская причина. Крупные неприятности.
Глава 17
Молчание — золото? Ха! Скажите лучше, молчание — пытка. Мерфи вредный, решила Лулу, ну просто самая настоящая злюка.
Лулу и Мерфи разошлись по своим раздевалкам, приняли душ, переоделись, оставили сценические костюмы с инвентарем и отправились домой. Они ехали тридцать минут и в течение этого времени не обменялись ни единым словом. Отчаянно желая прервать это тягостное молчание, Лулу дважды открывала рот, но каждый раз гневный взгляд Мерфи, способный остудить даже кипяток, заставлял ее прикусить язык.
К тому времени как они переступили порог дома, Лулу была уже вконец вымотана тревожным ожиданием последствий. Почему он не наорал на нее, тем самым поставив точку на всем этом? И вообще чего он так взъерепенился? Ведь она разрешила ситуацию, а это самое главное. Хотя, может, именно в этом все дело? Может, она задела его самолюбие, и в нем взыграла мужская гордость?
Мерфи нажал на кнопки установленной в его доме сигнализации, обернулся и смерил Лулу уничтожающим взглядом, нажав таким образом на ее кнопки.
Ей все это до смерти надоело. Она швырнула сумочку «пудель» на пол — главным образом потому, что в комнате, которую Мерфи называл «большой комнатой», мебель отсутствовала — и уперлась руками в бока.
— Вы собираетесь со мной когда-нибудь разговаривать?
— Мне нужно остыть.
Наконец-то! Его голос, хоть и звучал натянуто, полился музыкой в ее лишенные последний час этого удовольствия уши.
— Если вы заговорили, значит ли это, что вы больше на меня не сердитесь?
— Это значит, что я остыл до такой степени, когда не скажу и не сделаю ничего такого, о чем бы мог впоследствии пожалеть.
«Как, например, о недавнем эпизоде, когда он уже почти занялся со мной сексом», — подумала Лулу, чувствуя в теле зуд от поднявшегося в ней раздражения. Он отвергал то, что было ей дорого, и это действовало ей на нервы.
— Не понимаю, что вас так разозлило. Ведь ничего страшного не случилось бы: в казино полно народу, кругом охранники, камеры наблюдения. Да и вы сами находились поблизости. — Хоть и в костюме тролля. Лулу попятилась, потому что Мерфи, прищурив глаза, начал на нее наступать.
— Вы хоть представляете себе, с кем разговаривали?
И это называется «остыл»? Вид у Мерфи был до того свирепый, что казалось, этот человек способен разжевать гвозди и выплюнуть металл, не поморщившись. Лулу, сглотнув, сделала еще шаг… два… три шага назад.
— Конечно, представляю. С тем типом, который прислал мне трусики.
— Да, но вы знаете, кто он такой?
— Поли?
— Фальконе. Поли Фальконе. — На ходу снимая с себя пиджак, Мерфи продолжал надвигаться на отступающую Лулу, которую он в конце концов загнал в библиотеку. — Это имя вам что-нибудь говорит?
— Вообще-то нет. — Рассердившись на себя за то, что отступает перед ним, Лулу резко остановилась и сжала кулаки, наблюдая, как Мерфи отстегивает кобуру. — Но я уверена, вы мне расскажете.
— Организация Фальконе — один из самых известных криминальных кланов Джерси. — Мерфи перебросил пиджак через спинку кожаного кресла и положил на дубовый буфет пистолет, при виде которого у Лулу затряслись руки-ноги. — Поли Фальконе — старший племянник главы мафии Винсента Фальконе и второй по значимости человек в организации. Это страшный человек. Он жесток и неразборчив в средствах, даже с женщинами.
Душа у Лулу ушла в пятки.
— О!
Мерфи прислонился к стене, скрестив руки на груди.
— О?..
— Я не знала.
— Но вы знали, что это мафиози. И тем не менее подошли к нему. Причем когда он сидел в окружении этой своей чертовой свиты! — Мерфи возвел глаза к потолку, моля Бога дать ему терпение.
— Я была тогда несколько взвинчена.
— Да, я понимаю. — Мерфи с силой выдохнул воздух и посмотрел ей в глаза. — Вы до смерти меня напугали, принцесса. А я не из пугливых.
Лулу вспомнила утреннее происшествие, когда Мерфи не смог сдержаться, и ее вдруг озарило. Внезапно пришедшее к ней осознание того, что произошло, наполнило все ее существо солнечным светом и нежностью. Мерфи так лез в бутылку потому, что она ему небезразлична. Лулу расцвела в улыбке. Она не могла не улыбнуться. Судя по тому, как он разошелся, она была ему
Мерфи нахмурился.
— Я рад, что вы находите это смешным.
Лулу скинула кроссовки, лаская взглядом его волевой подбородок, стиснутые челюсти, серо-карие, сверкающие от досады глаза.
— Я не нахожу это смешным. — Ее пульс участился. Теперь только желание и сладостное томление руководили Лулу. — Я нахожу вас милым.
— Господи, это будет похлеще, чем «приятный». Никогда еще не встречал человека, который разбирался бы в людях хуже, чем… — Мерфи прервал себя на полуслове, с изумлением наблюдая, как Лулу стянула с себя через голову свитер и забросила его на буфет. — Что вы, черт побери, такое вытворяете?
— Мне жарко.
— Я убавлю температуру отопления.
— Не поможет. — Лулу горела страстью к мужчине, к этому сексуальному, сильному, благородному мужчине. В глазах Мерфи вспыхнуло дикое и необузданное желание, а на лице отразилась паника. Снова борется со своей совестью? Желая разбудить сидящего в нем демона, Лулу расстегнула джинсы, потянула вниз застежку на молнии и спустила пояс до бедер. Софи считала, что наступательную тактику лучше всего использовать поближе к ночи — «ни один мужчина не способен отказать обнаженной, жаждущей близости женщине», — но Лулу не захотела ждать. Уверенность, что Мерфи питает к ней чувства, что его
— Ну-ну. — Мерфи выставил вперед руку, как бы отражая ее атаку. — Это все действие адреналина. Вы просто взволнованы после того столкновения, после нашего с вами столкновения, и…
— Я вовсе не взволнована, если только это не то же самое, что и «я хочу вас». — Лулу надвигалась на него. На ней ничего не осталось, кроме розового шелкового лифчика и трусиков. Мерфи судорожно сглотнул, а ее улыбка стала еще шире. Лулу ощущала себя всемогущей соблазнительницей. Она нагнала страху на мужчину, которого не пугали никакие политические передряги, и это доставляло ей ни с чем не сравнимое наслаждение. — Вы мне нравитесь, Мерфи.
— Вы меня не знаете.
— Я знаю вас достаточно. — С нее было довольно уже того, что он поступил в морскую пехоту, чтобы сделать мир лучше. Он участвовал в оказании гуманитарной помощи и всегда — в прошлом и в настоящем — защищал слабых и беззащитных. Он у нее на глазах выручил одного из ее знакомых, приняв обличье тролля. И она всю жизнь будет помнить, сколько радости он подарил больным детям во время посещения больницы.
Лулу ничего так не хотела, как слиться в единое целое с этим великодушным и сильным человеком.
