подходящей температуры.
— Я знаю. Но у меня всего-то и был один мужчина. Я ему не изменяла, и он мне тоже, — удалось выговорить Лулу между вздохами наслаждения. — Я просто хотела, чтобы ты знал.
Это ее признание в том, что она была близка только с одним мужчиной, потрясло Мерфи и заставило еще больше дорожить этой женщиной. Однако в этот момент ему меньше всего хотелось углубляться в историю их сексуальной жизни. То есть в историю его сексуальной жизни. У Лулу ее попросту не было. Один мужчина, причем не кто иной, как муж, истории, по его мнению, не делает. Для Мерфи Лулу была почти девственницей.
И он не знал, что больше его беспокоит — собственное сердце или собственный член. Одно тем не менее не подвергалось сомнению — это его первобытное желание немедленно овладеть этой женщиной. Он терзал ее губы, порабощал ее чувства, приближая к следующему мощному взрыву. Господи! Да она просто бесподобна! Изнемогая от неутоленной страсти — вот он, пронизывающий насквозь поток желания, детка! — он раздвинул ее ноги и, когда его орудие коснулось влажного и сулящего неземные наслаждения лона, застонал…
Лулу напряглась, вцепившись пальцами в плечи Мерфи, и остановила его взглядом, в котором отражалась паника.
— Только не так, Колин, прошу тебя. Это как Терри…
Он поцелуем закрыл ей рот. Уж где-где, а в постели ее бывший муж им точно не нужен. Этот придурок занимался с ней сексом только в «миссионерской» позе. Мерфи постарался изгладить из памяти Лулу неприятные воспоминания и перевернул ее на живот. Он целовал сзади ее шею, ее плечи, спину. Он нашептывал ей ласковые слова и непристойности, находя на ее теле все новые точки, где бьется пульс. Упиваясь ее вздохами и нежными стонами, Мерфи исследовал ее соблазнительное тело и наконец заставил ее подняться на четвереньки.
Если взять ее сзади, это, по ее меркам, наверняка будет развратом и, уж конечно, потрясет его самого… еще раз. В первый раз он испытал потрясение, когда вздумал взглянуть в лицо Лулу в момент наивысшей страсти. Ему сейчас хотелось бы медленного, осмысленного секса, но Лулу в данный момент было нужно, чтобы он сразил дракона. И Мерфи подчинился: он подхватил ее с постели и притиснул к стене. Возглас Лулу выражал одобрение. Она взяла в руку его член и направила туда, куда нужно.
Мерфи едва сдержался, лишь только его член коснулся ее плоти. До чего ж узко было у нее внутри! Лулу стиснула его ягодицы, определенно заявляя о своих желаниях, и у Мерфи помутилось в глазах. Ему казалось, будто он слышал, как она кричала: «Еще сильнее!», «Еще быстрее!», но это с таким же успехом могло оказаться лишь игрой его воображения. Сердце громко стучало в висках, заглушая все, кроме пронзительных выкриков Лулу.
Мерфи старался удержать ее, запустив руку в ее непослушные кудри, а сам, жадно впившись в ее рот, теребил его губами и языком. Его другая рука повторяла восхитительные изгибы ее тела, тем самым заявляя на него права.
Мерфи хотелось возбудить, удовлетворить ее и стереть из ее памяти воспоминания о ее проклятом бывшем. Он хотел быть первым.
Мерфи почувствовал, как по ее телу пробегает дрожь, слегка отпрянул назад, и Лулу вскрикнула, достигнув кульминации. Этот гортанный вскрик и самого Мерфи приблизил к развязке.
Совершенно без сил, Мерфи прислонился лбом к ее лбу.
Лулу вздохнула.
— Это было…
— Да. — Влюбленность определенно делает физическую близость более полноценной и яркой.
— Ура, — прошептала Лулу.
И в этот миг Мерфи понял, что целое утро она делала в Интернете. Интересно, что еще, спрашивал себя он, кроме боевого клича, она узнала о морских пехотинцах. Однако любопытство мучило его не больше одной минуты: у него на уме было другое, а именно — он снова хотел заняться этой женщиной, чтобы избавить ее от страха «миссионерского» секса.
Словно прочитав его мысли, Лулу погладила Мерфи по спине, скользнула губами по его подбородку.
— Как ты смотришь на то, что я предприму еще одну попытку стать агрессором?
Слава тебе Господи! Проблема решена, по крайней мере на данный момент. Мерфи с улыбкой подхватил ее на руки и отнес в постель.
— Что ж, давай дадим прикурить.
Любовь не задалась. Руди опустил стекло автомобиля и отправил аудиокнигу в окно. Серебристый диск, словно фрисби, взмыл вверх и исчез где-то в зеленых зарослях кустарника, а лимузин Руди понесся дальше на запад по 195-му шоссе. Пусть другие дураки слушают советы доктора Марвина о любви и дружбе, а также о дарующей радость верности. Руди так и не понял эту его идею. По его мнению, никакой радости в том, что твое сердце отдано на поругание другому, нет.
Бормоча ругательства, Руди, свернув направо, подъехал к Фрихолду. Если б только он не вошел в тот самый момент, когда Жан-Пьер разговаривал по телефону! Руди расслышал обрывки фраз «Я подумаю», «Я тоже скучаю по тебе» и имя Люк, а дальше его воображение само заполнило пробелы.
Руди, пятясь, вышел из комнаты прежде, чем Жан-Пьер его увидел, и, как последний трус, нырнул в ванную, где проглотил четыре таблетки аспирина сразу, предвидя жуткую головную боль на нервной почве. Вот только лекарство, способное обуздать «чудище с зелеными глазами», к сожалению, отыскать невозможно.
Да, он сам настоятельно советовал Жан-Пьеру не упускать свой шанс, но он говорил о работе, а не о возможности вновь разжечь былое пламя. «Я тоже по тебе скучаю». Что за черт?
Даже теперь, по прошествии многих часов, на расстоянии многих миль от Жан-Пьера, по жилам Руди продолжали бежать, как яд, отравляя кровь, ревность и обида.
Руди стукнул кулаком по приборной панели, проклиная свою судьбу. Еще два дня назад его существование было практически безоблачным. Вчера вечером он признался — по крайней мере себе, — что любит Жан-Пьера, а сегодня он самый несчастный человек. Пожалуй, «несчастный» — это не то слово. Руди не находил подходящего выражения, чтобы описать обуявшую его черную меланхолию. Он знал только одно: никогда еще он такого не испытывал. Захватившее его чувство было сильным, болезненным и тяжелым.
Никогда в прошлом он так не страдал. Король секса по-быстрому. Мастер перепихона без всяких заморочек. У него не было никаких проблем. Никаких затруднений эмоционального плана. Что такое, черт возьми, на него нашло, что он вдруг решил круто изменить свою жизнь, стал тратить кучу денег на книги, медитировать и заниматься самовнушением. «Я открыт и готов для серьезных длительных отношений». Черта с два он готов!
Должно было случиться одно из двух: либо Жан-Пьер откажется от предложенной ему работы, о чем потом непременно пожалеет и обвинит в этом Руди, либо он согласится на нее и воссоединится с бывшим любовником — более молодым любовником. Как в первом, так и во втором случае Жан-Пьер его бросит. Это только вопрос времени.
Глаза Руди обожгли горячие слезы. Прекрасно! Просто прекрасно! Плачет, а жилетки, в которую можно поплакаться, нет.
Мог этот день быть еще хуже? Подъезжая к нужному владению, Руди вытащил сотовый телефон и нажатием одной кнопки набрал занесенный в память номер Афии. Нужен был хоть кто-то, от общения с кем он мог бы немного воспрянуть. Однако в трубке послышалась запись автоответчика. Руди тяжко вздохнул.
— Привет, малыш. Так лучше как — отпустить его и подождать, не вернется ли он назад, или попытаться удержать и посмотреть, останется ли он? — Что это было, исковерканная цитата или строка из какой-то песни, Руди не помнил. Способности мыслить здраво он напрочь лишился в тот миг, когда услышал
