Звучавшая мелодия закончилась, и тут же заиграла другая — песня Марвина Гэя «Давай начнем». Ох, детка. Ангел, бесенок. Принцесса, тигренок.
— Да у меня, даже когда я просто смотрю на тебя, возникает эрекция.
— В самом деле? — Лулу улыбнулась, и Мерфи, переполненный чувствами, понял, насколько она ранима.
— Ты к тому же еще и талантлива. — Он подмигнул ей. — И не в чем-то одном. Ты щедро одарена природой. — Увидев, что Лулу улыбается, и не просто улыбается, а сияет, Мерфи взял из керамической вазы слева от себя апельсин и бросил ей, а потом еще и еще. Лулу поймала их, как ловила булавы, которые ей кидала Трикси, и начала жонглировать, создав из них у себя над головой арку. — Великолепные, умелые ручки.
— Спасибо, — поблагодарила Лулу с усмешкой.
— Ты, наверное, это уже не раз слышала?
— Если бы мне каждый раз в таких случаях давали пятицентовую монетку. — Она снова подбросила апельсины, но уже стала жонглировать ими в противоположном направлении. — Глаза в этом деле тоже важны. Координация глаз, рук и много-много тренировок.
Мерфи, развеселившись, допил пиво.
— Я бы так никогда не смог.
— Конечно бы смог. Это же простой каскад из трех мячей. Ты научишь меня словам песни, а я тебя — жонглировать.
Мерфи рассмеялся.
— Идет.
И тут Лулу, вдруг пронзительно завопив, запустила апельсины — один, два, три — куда-то поверх его головы. Летящие фрукты слились в воздухе в одно расплывчатое пятно. Что за…
— Черт!
Мерфи обернулся и увидел Боги, увертывающегося от второго и третьего апельсинов. Из того, что он, выругавшись, прижал ладонь к своему глазу, Мерфи почти не сомневался, что первый солнечный шарик Флориды достиг своей цели.
— Этот тип из компании Поли! — крикнула Лулу Мерфи. — Прячься!
Мерфи спрыгнул со стойки, прежде чем она успела запустить в Боги бутылку с минеральной водой. Он давился от смеха, который изо всех сил пытался сдержать: ведь Лулу в конце концов думала, что защищает его. Однако не рассмеяться оказалось задачей не из легких, тем более что вид у Боги был ошеломленный, а это такая редкость. Мерфи оторвал взгляд от своего пострадавшего брата и тихо проговорил Лулу на ухо:
— Причинение телесных повреждений сотруднику федеральной службы противоречит закону, солнце мое. Хорошенько подумай, прежде чем швырять эту бутылку.
Лулу прижала руку к груди, жадно ловя ртом воздух, пытаясь успокоить дыхание.
— Так это Джо Богарт?
— Да в самом деле, — жалобно протянул Боги, выхватывая из холодильника ледяную бутылку пива и прикладывая ее к щеке. — Да что вы, ей-богу, сестры Марино, совсем с ума сошли?
В кухню впорхнула Софи. Она бросила взгляд на полуодетых Мерфи и Лулу и гневно посмотрела на Боги.
— Я же говорила вам, что нужно стучаться. Так нет же! Он, видите ли, код знает! — Она выругалась, едва слышно бормоча себе под нос
Все! Это было последней каплей. Мерфи не выдержал и разразился громким хохотом. Несмотря на угрюмый вид Боги и на озадаченный вид глядевших друг на друга сестер. Надо же! А ведь только три дня назад он скучал, хандрил и пребывал в депрессии. Жизнь все же чертовски хороша!
Глава 19
— Я рад, что хоть кому-то из нас весело, — простонал Боги, перекатывая холодную бутылку с пивом по тому месту, где ожидался синяк. — Нам нужно поговорить, а времени у меня между тем в обрез. Можно поскорее к делу?
— Прости, братишка. — Мерфи не помнил, когда в последний раз так смеялся. Чувствуя от хохота боль в груди, он оперся рукой о кухонную стойку, чтобы перевести дух.
Лулу, густо покраснев до корней волос, потянула за край своей, то есть его, Мерфи, рубашки и потихоньку отступила назад, прячась за его спиной.
— Простите, агент Богарт.
— Ничего страшного. Зовите меня просто Джо, — ответил Боги. — Я сам виноват. — Софи что-то буркнула, выражая с ним согласие, но Боги ее проигнорировал. Он откупорил бутылку и начал большими глотками пить пиво.
Мерфи, обернувшись через плечо, коротко взглянул на Лулу и снова перевел взгляд на Боги.
— Почему бы тебе не проводить Софи в гостиную? Предложи ей пива или еще чего. Где, черт побери, твои манеры?
Софи ухмыльнулась.
— Какие манеры? — Она поочередно смотрела то на сестру, то на Мерфи, а ее губы насмешливо изогнулись. — Мы вам, кажется, помешали?
Боги повел не в меру острую на язык смуглую красотку в гостиную.
— Прежде чем присоединиться к нам, лучше все-таки что-нибудь на себя накинуть.
Мерфи удивило, что это сердитое замечание адресовалось ему, а не Лулу.
Едва нежданные гости вышли, Лулу побежала а библиотеку и подобрала свои джинсы и свитер.
— Не понимаю, что тут смешного, — шепотом возмущалась она.
— Да ничего, кроме того, что ты запульнула фруктом в федерального агента. — Мерфи подхватил ее лифчик и трусики, нежно поглаживая прохладный шелк. — А знаешь, мне начинает нравиться розовый цвет.
— Ох, ради Бога!.. — Лулу выдернула у него из рук свое белье. — Я же серьезно, Мерфи. Как ты думаешь, он не подаст на меня в суд?
— Подкрепив свое обвинение подробностями получения телесных повреждений? — О да! Ребята в Федеральном бюро повеселились бы от души! — Думаю, он спустит дело на тормозах.
Мерфи проводил Лулу в свою спальню, не переставая ломать голову над причиной отвратительного настроения Боги. В своем обычном расположении духа тот непременно увидел бы смешное в том, что ему засветили апельсином в глаз. Тем более что апельсин этот метнула чертовски хорошенькая полуодетая женщина ростом метр с кепкой. Но он, вместо того чтобы посмеяться, рявкнул, что спешит, и разве что не вытолкал Софи из комнаты. Было очевидно, что между ними двумя что-то происходит. Занятно. Впрочем, не так занятно, как узнать те подробности, которые Боги должен сообщить относительно Поли Фальконе.
— Просто не верится, что моя сестра была так груба с твоим братом. Она в последнее время вообще сама на себя не похожа. — Лулу натянула трусики и сбросила рубашку Мерфи. — Как она его, кстати, обозвала?
Мерфи прямо-таки облизывался, глядя, как колышется грудь Лулу, пока она надевает лифчик. Однако ничего не поделаешь, пришлось ему заправить свое проклятое достоинство в джинсы. «Спасаем женщин и детей. Спасаем женщин и детей».
— Ты не говоришь по-итальянски?
— Дедушка иногда произносил какие-то фразы, но я никогда их не запоминала.
— Она говорила невнятно, но я почти уверен, что она обозвала его высокомерным ослом.
Лулу подняла джинсы и встряхнула их.
— По-моему, они друг другу не нравятся.
— А по-моему, им не нравится то, что они друг другу нравятся.
