Гэллоу становится соучастником.
— Передай Джейку, что, если Гэллоу чист, ему ничего не грозит. Даю слово. Скажи ему, чтобы он не шебуршился. Нам еще далеко до того, чтобы остановить употребление и распространение этого опасного наркотика. Думаю, риск оправдан.
— Оправдан, — согласилась Лулу, удивив и Мерфи, и свою сестру. — В самом деле. Руди бы тоже с этим согласился. И все же разве нельзя его как-то ввести в курс дела? Не будет ли он в большей безопасности, если узнает подробности? — задала она вопрос Боги.
Но Боги не ответил, только бросил сердитый взгляд на Софи.
— А вы что, с Ривелли шуры-муры крутите? Совсем спятили? Его невеста — сумасшедшая! Анджела почти такая же ревнивая и мстительная, как ее кузен Поли! Если она обнаружит, что вы трахаетесь…
— Это не так! — На щеках Софи вспыхнули два огненных пятна.
Мерфи с изумлением наблюдал, как ее глаза наполнились слезами. И это Софи, самоуверенная, решительная, острая на язык.
Вся подобравшись и зажав сумочку под мышкой, она как-то скованно поднялась со своего места.
— Простите. Мне нужно в туалет. — Она огляделась по сторонам с каким-то в полном смысле слова потерянным видом.
Мерфи показал ей, куда идти.
— Сюда. По коридору, вторая дверь направо.
Лулу, хмуро посмотрев на Боги, окликнула сестру, которая уже была на полпути из комнаты:
— Хочешь, я пойду с тобой?
Софи отрицательно покачала головой и вышла, хлопнув дверью. Предположительно дверью ванной.
— Если бы я только не была противницей насилия, — обратилась Лулу к Боги, — я бы сейчас влепила вам хорошую затрещину.
— Ему мало затрещины, — сказал Мерфи. Никогда раньше он не предполагал, что его брат может быть так жесток. Тот уже второй раз за вечер допускал грубые замечания насчет личной жизни Софи.
— Чего ты так на нее взъелся?
— Да потому, что она не пользуется мозгами, которые ей даны от рождения.
— Мы все знаем Энтони, — сказала Лулу, вступаясь за сестру. — Он раньше был вице-президентом «Карневале».
Мерфи сжал ее руку в знак поддержки.
— Если верить газетам, Ривелли порвал с Анджелой Фальконе.
— Он солгал с одобрения Анджелы. Думал, это поможет ему удержаться на посту управляющего казино. Какое-то время он тем самым выиграл, но в конце концов его все-таки вытурили. Тогда Анджела попросила Поли устроить его на работу и присмотреть за ним, пока сама она сидит. Не доверяя Ривелли, причем тот отлично знает это, она тем не менее собирается куда-нибудь сбежать с ним после ее освобождения. Парочка та еще! Как бы то ни было, а Поли дал Ривелли работу, но предупредил Анджелу, что он не грё… — Тут Боги посмотрел на Лулу. — Прошу прощения. Не долбаный бебиситтер. Это, однако, не значит, что Сол не настучит Анджеле, если заметит, что Ривелли ей изменяет. В отличие от Поли Сол придерживается строгих правил в том, что касается соблюдения верности.
Мерфи тряхнул головой.
— Откуда ты все это узнал?
Боги провел рукой по подбородку.
— От Джульетты.
— Кто это, Джульетта? — спросила Лулу.
— Не важно. Господи! — воскликнул Мерфи, потирая подбородок. — Могло ли быть все еще сложнее?
— Вообще-то да. — Боги встал, сунув руку в карман, вытащил оттуда открытку из подарка, предназначенного Лулу, и передал ее Мерфи. — У Лулу соперничающие поклонники.
Мерфи прочитал вслух послание, написанное затейливым почерком, и его бросило в жар.
— «Надеюсь, это искупит мою вину за неуместный подарок и сгладит неприятное впечатление от тягостной сцены. С любовью. Поли». Опасность «А». Стиснув зубы, Мерфи глянул на Боги. — Где ты это взял?
— В доме Лулу и Софи. На закрытой веранде, если точно. Вместе с гигантским розовым плюшевым медведем и шестью букетами цветов. — Боги перевел взгляд на Лулу. — Наверное, он еще не выяснил, какие цветы вам нравятся больше всего. Но любимый цвет ему известен. Там розы, гвоздики и еще какие-то цветы, я в них не разбираюсь. Но все розовые.
Лулу выхватила у Мерфи открытку, встала и начала ходить из стороны в сторону.
— Я в это не верю! Я же сказала ему, что не склонна принимать его ухаживания. Разве не так? — Она остановилась и шлепнула себя по лбу. — Как раз этого-то я ему и не сказала! — Она снова шлепнула себя по лбу. — Фу-ты! Я только отругала его за то, что он прислал мне неуместный подарок и подсунул наркотик. А чтоб он оставил меня в покое, я ему не сказала.
— Оставил в покое, — повторил за ней Боги. Его губы слегка дрогнули. — Вы уверены, что вы с Софией родные сестры?
— У нас общий отец, а матери разные, — ответила Лулу, немного удивившись.
Мерфи улыбнулся. Боги выдохнул.
— Значит так, принцесса. Первое: никогда не пытайтесь ругать наглецов. Второе: оказываемое сопротивление лишь подогревает азарт преследователя.
— Не могу в это поверить, — с трудом выговорила Лулу. — Не могу… думать. — Она потерла виски. — В голове такое — с ума сойти!
Мерфи протянул к ней руку.
— Иди сюда, девочка моя.
— Нет, мне нужно принять аспирин. Мне нужно… — Лулу бросилась к лестнице. — Я вернусь через минуту.
— Кажется, переволновалась, — сказал Боги.
— С ней все будет нормально. — Мерфи боролся с желанием встать и пойти за ней. — Она сильнее, чем кажется. — Как только Лулу оказалась достаточно далеко, чтобы не слышать их разговор, Мерфи наклонился вперед, опершись руками о колени. — Ты сказал: соперничающие поклонники.
Боги опустился на диван, провел обеими руками по голове, запустив пальцы в волосы, и застыл в той же позе, что и Мерфи.
— Кто-то разбил ее тыквенный фонарь. И на стекле двери написал «шлюха». Поли этого не делал. У него стадия соблазнения.
— Ты думаешь, у нее есть еще один воздыхатель, кто-то, кому не нравится, что она получает подарки от другого мужчины? Кто-то, кто, возможно, видел ее со мной и предположил, что мы любовники?
— А это не так? — Мерфи приподнял бровь.
— Эх, когда падаешь, летишь быстро.
— И больно ударяешься. — Мерфи выдохнул, веля себе переключиться на маньяка и не думать о том, что в качестве объекта преследования выступает Лулу. — Это Сэм Марлин.
— Кто?
— Тот мерзкий тип, которого я тебя сегодня в «Карневале» просил припугнуть. Софи называет его «любителем поглазеть». Он преследует артистов, подкарауливает, подглядывает. У него какой-то особый, патологический интерес к Софи и Лулу. И представь себе, он живет по соседству.
— Дело дрянь.
— Так что ты ему сегодня сказал?
— Я сказал, что, если снова увижу, как он пялится на мою девушку, яйца ему отрежу и скормлю акулам.
Мерфи подавил улыбку. Боги есть Боги. И — удивительно! — сейчас он напомнил ему Софи в те моменты, когда она проявляла железный характер.
— Я почти уверен, что вчера Марлин заметил, как я целую
