– Не склоняй головы перед бурей, – заливался Эдди. Неожиданно Артура осенило. Он подошел к пульту управления.
– А почему мы не включаем невероятностную тягу?
– Ты, верно, спятил, парень! – стараясь перекрыть шум, ответил Зафод. – Если ее не запрограммировать, знаешь, что может быть?
– Какая разница? – прокричал Артур.
– В сердце надежды храни огонек…
– Так кто-нибудь объяснит, почему нельзя включить невероятностную тягу? – истерически закричала Триллиан.
– И никогда не будешь одинок… Пять секунд. Я счастлив, что узнал вас, друзья! И никогда-а-а… не будешь… одино-о-ок!
– Я спрашиваю, – завопила Триллиан, – кто-нибудь…
Потом все исчезло в адском грохоте и умопомрачительной вспышке.
Глава 18
А потом корабль – с резко изменившимся и, надо отметить, весьма симпатичным интерьером – продолжил полет. Рубка управления значительно увеличилась в размерах и переливалась нежными, пастельными тонами голубого и зеленого. Из пышного куста папоротника уходила ввысь спиральная лестница, никуда, собственно, не ведущая, а рядом с большими солнечными часами стоял главный компьютерный терминал, оправленный в гранит. Хитроумно расположенные источники света и зеркала создавали совершенную иллюзию бескрайнего, великолепно ухоженного субтропического парка. Там и сям среди оранжерейных чудес виднелись мраморные столики на изящных кованых ножках, а в зеркалах, если смотреть в них под определенным углом, отражались показания приборов, хотя где находились сами приборы, оставалось неясным. Все это, по правде говоря, было сказочно красиво.
– Что случилось, черт подери?! – воскликнул Зафод, развалившийся в плетеной качалке.
– Я просто переключил тумблер невероятностной тяги, – робко произнес Артур, лежащий у бассейна с золотыми рыбками. – Вон там… – И указал рукой на вазу с цветами.
– Но где мы? – спросил Форд. Он сидел у подножия спиральной лестницы с бокалом приятно охлажденного «Пангалактического грызлодера» в руке.
– Полагаю, там же, где и раньше, – ответила Триллиан как раз в тот момент, когда все зеркала внезапно отразили тоскливый ландшафт Магратеи.
Зафод пулей выскочил из кресла:
– Тогда что стало с ракетами?!
Новая, поразительная картина открылась в зеркалах.
– Похоже, они превратились в горшок с петунией, – неуверенно проговорил Форд, – и очень удивленного кашалота…
– Невероятностный фактор, – объявил Эдди, который ничуточки не изменился, – один к восьми миллионам семистам шестидесяти семи тысячам ста двадцати восьми.
Зафод уставился на Артура:
– Что ты об этом думаешь, землянин?
– Ну, – молвил Артур, – я всего лишь…
– Отличная мысль – включить невероятностную тягу при выключенных защитных экранах! Ты спас нам жизнь, знаешь, парень?
– О, право, – смутился Артур, – пустяки.
– Пустяки? Ладно, пустяки так пустяки, – легко согласился Зафод. – Компьютер, давай на посадку.
– Однако…
– Я сказал!
Не повезло только кашалоту, который внезапно возник из небытия в нескольких милях над поверхностью планеты.
Поскольку для кашалота это весьма необычное положение, у бедного невинного создания было очень мало времени, чтобы составить себе картину мира, уяснить свое место в нем и осознать, что это место скоро станет вакантным.
Вот полная запись мыслей кашалота с самого начала его жизни и до ее конца.
Ах!..
Э-э, простите… кто я?
Ау-а?
Почему я здесь? В чем смысл моего существования?
Что, в сущности, означает этот вопрос: «Кто я»?
Надо успокоиться, взять… О-о! Странное ощущение… Какой-то зуд, словно бы пощипывание в моем… моем… Очевидно, необходимо сперва выработать терминологию, если я хочу хоть мало-мальски продвинуться в понимании того, что на данный момент назовем окружающим миром. Итак, странное ощущение в моем, скажем, животе…
Хорошо. Ого-го! Оно становится сильным! И вот еще – что за громкий свист, прямо скажем, рев в том, что я неожиданно решил назвать ушами? Пожалуй, наречем это… ветром! Подходящее название? Сойдет пока, а там и получше подыщем, когда выяснится, что это такое. Что-то, наверное, значительное, потому что его очень много…
Эй! А это еще что? Вот этот… предположим, хвост. Да, хвост! М-м-м, как лихо я им размахиваю. Ух ты! Ух ты! Здорово!.. Правда, видимых результатов нет, но я еще докопаюсь, для чего он…
Ну, сложилась цельная картина мира?
Трудно сказать. Но все это страшно увлекательно – столько неизведанного, столько ждет впереди, аж голова кружится от предвкушения… Или от ветра?
У-у-у, а это что?! Эй! Что это так быстро мчится на меня?! Так быстро-быстро… Большое, серое, плоское, нужно найти название – ласковое, певучее. Ля-ля-ля… земля! Вот! Классное название – земля!
Интересно – мы станем друзьями?
Потом был чавкающий удар – и тишина. Занимательный факт: единственной мыслью, промелькнувшей в сознании горшка с петунией, было: «О нет, неужели опять?!» Многие уверены: если бы мы знали, почему горшок с петунией подумал именно то, что подумал, мы бы куда глубже понимали природу мироздания.
Глава 19
– Берем этого робота с собой? – спросил Форд, неприязненно глядя на Марвина, который ссутулился под маленькой пальмой в углу.
Зафод оторвал взгляд от зеркальных экранов с унылой панорамой поверхности Магратеи, на которой стоял корабль.
– А-а, андроида-параноика? – протянул он. – Берем!
– Но что нам делать с роботом, страдающим маниакальной депрессией?
– Разве это проблема? – молвил Марвин с таким видом, будто обращался к гробу, куда только что опустили покойника. – А вот что делать, если ты действительно робот, страдающий маниакальной депрессией?.. Можете зря не стараться. Я в пятьдесят тысяч раз умнее вас и все равно не знаю ответа.
Расстроенная Триллиан выскочила из своей каюты.
– Мои белые мышки исчезли! – пожаловалась она. Выражение глубокой озабоченности и тревоги не отразилось на лицах Зафода.
– Ну и черт с ними! – сказал он.
Триллиан кинула на него яростный взгляд и вновь скрылась за дверью.
Возможно, ее слова привлекли бы больше внимания, будь общеизвестным фактом то, что по уровню умственного развития люди занимают лишь третье место на Земле, а не второе, как полагают многие независимые наблюдатели.
– Добрый день, мальчики.
Голос казался смутно знакомым и в то же время чужим; в нем сквозила материнская забота. Голос прозвучал в тот момент, когда экипаж корабля собрался в шлюзовой камере.
Все изумленно замерли.
– Это компьютер, – разъяснил Библброкс. – Оказывается, у него есть аварийная запасная личность. Я
