готовые пустить его в дело даже при малейшем подозрении. Но как ни странно, все обошлось.
При виде довольно редкого в здешних местах золота старшие торговцы согласились продать нам четырех сильных битюгов. В обмен на наших лошаденок и золотой кружочек. Наши монеты совершенно не походили на те, что здесь были в ходу, но торговцев это не волновало. Было бы золото, а что за метка на нем стоит – какая разница!..
Купля-продажа, расплата и запрягание заняли не более получаса. Караван поехал дальше, а мы подождали, пока он исчезнет из виду, и наддали жару.
Понукаемые кнутами, поводьями и грозными криками, битюги развили приличную скорость, вплотную подходя к пятнадцати кэмэ в час. Повозка с двумя-тремя здоровыми парнями и поклажа не особо их волновали. Кони гнали добросовестно.
– Час. Максимум полтора, – авторитетно заявил Толик, глядя на лошадей, работающих с размеренностью часового механизма. – Потом они сдохнут.
– Нормально, – в тон ему ответил Сергей. – Потом что-нибудь еще на дороге попадется. Артур, что сканер показывает?
– Сорок три кэмэ до них. Нагоняем. Хотя такими темпами в лучшем случае дня через два достанем.
Мы ехали втроем на первой повозке. Марк и Антон правили второй. Окончательно наплевав на всякую конспирацию, держали оружие на коленях. А рюкзаки и разгрузки спрятали под одеялами и покрывалами. Это в семнадцатом, может быть, в шестнадцатом аборигены сообразили бы, что наши «железяки» поопаснее шпаг и мечей и арбалетов. А тут хоть пушку на веревочке тащи, хрен кто поймет.
– Значит, сократим время остановок. Пожрать и поспать можно и на ходу. А сбегать отлить – дело пяти минут.
– Да, – согласился Толик. – В таком режиме мы вполне протянем. А лошадки – нет. Им отдых нужен.
– Значит, сменяем, – повторил Серега.
«Ладно, – с саркастической улыбкой рассуждал я, наблюдая за тем, как с ровной как стол поверхности небольшого озера взлетают две утки. А может, не утки? – С неизбежной процедурой изъятия живого средства передвижения надо смириться. Не гнать же сюда, в самом деле, цуфагер. Чтобы его засекла разведка Анкивара. И потом, мы же сперва предлагаем деньги. А лишь затем пулю…»
Поняв, что начинаю себя оправдывать, дескать, не мы такие, жизнь такая, я выбросил эти мысли из головы и улегся на дно повозки. Под мерный стук копыт и поскрипывание плохо смазанного колеса незаметно уснул.
Как и предсказывал Толик, конячки начали сдыхать через пару часов. Правда, мы им давали небольшой отдых, снижая темп передвижения до скорости улитки. Но потом опять гнали рысью, постоянно нахлестывая ни в чем не повинных животных. В результате здоровые битюги стали терять силы.
За это время мимо нас проехал небольшой караван из пяти повозок, две крестьянские подводы и полтора десятка всадников в форме имперской армии.
Караван и подводы мы не удостоили вниманием. Наши лошади еще сохраняли вполне сносный темп, а лошади встречных выглядели не лучшим образом.
Имперских воинов рассматривали более внимательно. Все на рослых лошадях вороной масти. В одинаковой одежде. Короткие по местной моде штаны, немного ниже колен, полусапоги зеленого цвета. На плечах накидка тоже зеленого цвета. А поверх нее – тяжелый нагрудник из бычьей или буйволиной кожи с нашитыми на нее полированными чешуйками из копыт тех же быков. А может, коней. На головах островерхие медные шлемы. Колени и голеностопы закрывают щитки. Такие же щитки на предплечьях. У каждого на боку меч с клинком длиной сантиметров шестьдесят. Позади легкие копья, удобные для броска и для рукопашной. Там же, за спиной, диски небольших щитов.
Впрочем, наш интерес был скорее профессиональным, чем прагматическим. Во-первых, кони были верховыми, а не тягловыми. А во-вторых, пятнадцать трупов просто негде прятать. Да и не стоят четыре коня таких жертв. Так что мы только рассмотрели воинов, продолжая сидеть на повозках без движения.
Видимо, наше внимание чем-то не понравилось всадникам. Скакавший первым воин с овальным серебряным знаком на левой стороне груди вдруг остановил коня. Тут же встал весь отряд. И хотя оружие они не трогали, но их взгляды были далеки от радушных.
Старший вытянул вперед правую руку и щелкнул пальцами:
– Кто?
Горошина линготранса, закрепленная возле уха, перевела вопрос на русский. Теперь для ответа надо было негромко шепнуть ответ, а аппарат переведет его на местный. Этот вариант следует произнести уже громко. В разговоре с торговцами небольшая заминка при ответе никого не волновала, но здесь подобное промедление может дорого стоить. Впрочем, другого выхода все равно нет…
– Мирные путники, – так же лаконично ответил я.
– Откуда?
– Едем издалека, из деревни.
Взгляд всадника красноречиво говорил, что мои слова не вызывают доверия. Впрочем, это не особо и важно. Проверять не станет. Еще не хватает воинам императора исполнять роль шпиков.
– Что в повозках?
Я глянул назад. Установка, рюкзаки и разгрузки были спрятаны под покрывалами. Повозки выглядели полупустыми.
– Немного еды, вода. Инструмент.
Всадник все еще хмурил брови. Мы были непохожи на крестьян. Слишком здоровые, откормленные. Взгляды гордые, спокойные, не то что у местных. Те при виде каждого облаченного хоть минимальной властью гнут спину и смотрят в землю, отвечая только «да, господин» или «нет, господин». А уж вид грозных имперских воинов и вовсе лишает всех дара речи.
А мы никак не вписывались в стандарт поведения. Вот это и бесило всадника.
– Если достанут, получим целый табун, – шепнул за спиной Толик. – Галопом пойдем.
Галопом, конечно, пойдут кони, а не мы, но в остальном Толик прав. Обыска не допустим.
Не знаю, почувствовал что-то нехорошее всадник или просто решил не тратить время на каких-то проходимцев, но от нас отстал. Глянул на своих, махнул рукой и ударил коня каблуками сапог. Следом за ним помчался весь отряд.
– Обошлось, – без эмоций констатировал Сергей.
Он сидел в конце повозки, накинув на колени ветхую тряпицу, скрывающую «форм». Сейчас Серега сбросил тряпку, и я увидел, что его правая рука лежит на рукоятки, а указательный палец гладит спусковую скобу.
– Горячие парни эти местные вояки.
– Да. – Сергей отложил «форм» и вытер вспотевшую ладонь о штанину. – Ну что, поехали? Вон Марк торопит.
На второй повозке Марк, стоя на коленях, махал рукой, недвусмысленно рекомендуя двигать дальше. Рядом сидел Антон с «формом» в руках. Тоже готовый стрелять. Да, весело бы было, реши воины устроить нам проверку. Империя понесла бы невосполнимую утрату…
Лошади выдержали еще час. Под конец шли, низко свесив головы, наглядно демонстрируя крайнюю степень усталости. Видя, что дело принимает плохой оборот, мы уже хотели сделать незапланированную остановку. Но в этот момент Толик негромко вскрикнул и вытянул руку вперед.
Где-то в полутора километрах от нас с левой стороны дороги был крупный хутор (или что-то подобное). Десятка полтора построек разных размеров и в центре огромный двухэтажный дом. Все это окружено частоколом.
– Н-но, милые, – хлестнул изнуренных лошадей Толик. – Еще немного, еще чуть-чуть. И будет вам полноценный отдых.
И битюги, словно поняв его слова, медленно, неохотно, но все же пошли вперед, из последних сил цокая копытами.
От комнат и бани они отказались. Обед одобрили. Зипп дал необходимые
