— Привет, — уронив обломки прутика, ведун шагнул к Егору. Тот медленно поднялся на ноги.
— Привет…
— Тебя как зовут? — поинтересовался ведун, остановившись в шаге от Егора.
От ведуна пахло чистой холстиной и какими-то травами. Его светло-зеленые, кошачьи глаза смотрели спокойно и доброжелательно. Он двигался нарочито медленно, наверное, чтобы ненароком не спугнуть Егора. Заметив это, тот подумал, что, пожалуй, не испугался бы, даже прыгни сейчас на него ведун с обнаженным мечом.
— Егором зовут. А тебя?
— Меня? — по лицу ведуна скользнула тень улыбки. А может, Егору это только показалось. — Меня зовут ведуном. Не согласишься ли ты, Егор, ответить на пару моих вопросов?
— Ну, а чего ж не ответить? — Егор равнодушно пожал плечами. — Спрашивай, что знаю — скажу.
— Сколько тебе лет?
— Осенью будет четырнадцать, — ответил Егор и, чуть подумав, добавил: — Если доживем.
— Доживете, — ведун по имени «ведун» с улыбкой кивнул. — А родители у тебя есть?
— Мать умерла давно, а отец… — Егор отвернулся в сторону. — Отца прошлой зимой медведь задрал.
— Вот как… — ведун перестал улыбаться, вздохнул. — Ты это видел?
— Что видел? — Егор не сразу понял, о чем его спрашивают.
— Как медведь напал на твоего отца, — не пряча глаз, твердо проговорил ведун.
Странный вопрос. Тревожный. Егор зябко поежился. Душу его понемногу охватывало смутное беспокойство, непонятные речи ведуна ни с того, ни с сего стали его раздражать. И какое тому, в самом деле, дело до того, что он там видел, а чего не видел?! Чего суется…
Егор набычился, но потом еще раз глянул в глаза своему непрошенному собеседнику, и что-то в их выражении подсказало ему, что лучше все-таки ответить.
— Видел! — нехотя буркнул Егор.
Ведун снова вздохнул и, не спуская с Егора рассеянного взгляда, покивал каким-т своим мыслям.
— И последний вопрос. Скажи, Егор, тебе никогда не хотелось уйти из этой деревни? Пожить другой жизнью, посмотреть мир?
Егор поднял взгляд к сумрачному небу и невесело усмехнулся.
— Последнее время только этого и хочу…
Опустив глаза, Егор обнаружил, что ведун исчез. До ближайших кустов, в которых мог бы спрятаться взрослый человек, было шагов тридцать, и Егор был уверен, что за те несколько секунд, что он смотрел в небо, ведун никак не успел бы до них добежать. Странно все это…
Егор равнодушно пожал плечами и, повернувшись к реке, снова сел на теплую землю. Добежал ли ведун до кустов, провалился ли сквозь землю — ему-то, Егору, какое до этого дело?
Никакого…
Глава 14
Омытая пролившимся незадолго до полудня коротким теплым дождичком листва вековечного леса радовала глаз свежей зеленью. Ослепительно голубое небо струило на это застывшее зеленое море безмятежно ласковый свет. В оглушительное стрекотание кузнечиков, раззадорившихся в прогретой полуденным солнцем траве, плавно вплелось далекое кукушечье кукование.
— Кукушка, кукушка, сколько мне жить? — негромко поинтересовался ведун. Будто услышав вопрос, птица испуганно смолкла, успев выкрикнуть лишь короткое «Ку…».
Ведун усмехнулся и, выплюнув изжеванную травинку, широко зевнул.
— Ну и ладно…
Он сидел, привалившись спиной к стволу, в тени молодого дубка на склоне одного из холмов, окаймлявших небольшую долину, приютившую деревеньку подручников князя Рольфа. Деревенька, насчитывающая едва ли три десятка домов, расположилась по обоим берегам узкой речушки. Из труб к безоблачному небу поднимались тонкие струйки полупрозрачного дыма. По дорожке вдоль реки два мужика тащили куда-то солидных размеров бревно. На краю деревни бабы стирали на мостках белье, а чуть поодаль совсем крошечные, голоштанные ребятишки пытались удить рыбу. Еще дальше торчал могучий частокол, огораживающий площадку с Главным Жертвенником. Вопреки обычаям, Малого Жертвенника в центре деревни заметно не было. Очевидно, в силу своей малочисленности жители решили обойтись без него.
На дальней от ведуна опушке окружавшего деревню леса появились семеро княжеских ратников. Посовещавшись о чем-то, они разделились: трое двинулись к замку, остальные — в ту сторону, где за холмом располагались деревенские поля и покосы.
— Как полагаешь, это знак?
Ведун неторопливо повернул голову. Придерживаясь руками за стволики молодых деревьев, к нему спускался по склону Инциус. Жреческий плащ со знаками кастовой принадлежности он сменил на более подходящий для прогулок по лесному бездорожью наряд: холщовую рубаху и кожаные штаны, заправленные в мягкие сапоги. Поверх рубахи на плечи жреца был наброшен простой бурый плащ. Волосы Инциус собрал в хвост на затылке, и сейчас он больше походил на старшину охотничьей артели, чем на жреца высокой ступени посвящения.
— Ты о чем? — ведун сделал вид, что не понял вопроса.
— Да о кукушке.
— А как же! — ведун, потянувшись, глянул в ласково сияющее сквозь просветы в листве небо. — Все, что происходит вокруг нас — это знаки. Нужно только суметь правильно растолковать их окружающим, и всегда будешь в выгоде!
— Все бы вам, ведунам, насмешничать, — неодобрительно проворчал жрец.
— У тебя хороший слух, жрец, — заметил в ответ ведун. — Услышал, как я разговариваю с кукушкой, с полусотни шагов.
— А у меня и зрение будь здоров, и вообще я еще очень даже ничего! — с мало подходящей к его старческому виду молодецкой удалью пробежав последние шаги по косогору, жрец затормозил, упершись руками в ствол дерева, под которым расположился ведун. — А подобраться незамеченным мне, значит, не удалось?
— Извини, — развел руками ведун.
— Не будешь возражать, если я присяду? Не помешаю?
— А чего ж, садись, — великодушно разрешил ведун. — В ногах правды нет. Побродить вышел?
— Нет, — опустившись на землю, честно признался Инциус. — Тебя искал. Поговорить мне с тобой надо.
— Опять?! — ужаснулся ведун, закатив глаза. — Что ж так часто-то?! Позавчера ведь только беседовали! Ты, никак, решил перековать меня в свою веру? Или заговорить до смерти?
Инциус ответил на подначку ведуна кислой улыбкой.
— Не договорили мы с тобой…
— Ну что ж, — вздохнул посерьезневший ведун. — Давай договорим.
Какое-то время они сидели в молчании, а потом жрец заговорил:
— Когда-то под рукой Рольфа было четыре десятка деревень, каждая побольше этой раза в три.
— И куда все это делось? — равнодушно поинтересовался ведун. Чувствовалось, что спросил он лишь для поддержания разговора, потому что был уверен: от него ждут этого вопроса. Жрец наверняка это понял, но вида не подал.
— Рольф распродал все свои земли, и люди ушли под руку другим князьям. Здесь, — он кивнул на деревню, — все, кто остался.
— Учитывая, в какую даль им пришлось идти за своим князем, и то, что я слышал о его характере, странно, что остались хотя бы эти, — все так же равнодушно ответил ведун. Инциус неодобрительно
