– Ты компьютерный ковбой. Прототип того программного продукта, которым ты пользовался, чтобы влезать в компьютерные сети банков, был разработан для "Броневого кулака". Для проникновения в компьютерную сеть Киренска. Боевая единица состояла из легкой авиетки для ночного полета, пилота, деки для подключения к Матрице и жокея. Мы использовали вирус под названием "Моль". Серия "Моль" была первым поколением боевых компьютерных программ, предназначенных для взлома любых защит.
– Ледорубы, – сказал Кейс, рассматривая что-то в своем кофе.
– Да, лед – по-английски "айс", ice. ICE – сокращение от "Электронная защита от несанкционированного доступа".
– Дело в том, мистер, что я нынче уже не жокей, так что, пожалуй, я лучше пойду...
– Я был там, Кейс; и я принимал участие в создании людей твоего типа.
– Значит, у вас чертовски большой опыт общения с людьми моего типа. И при этом достаточно денег на лезвиерукую девочку, чтобы попросить ее притащить сюда мою задницу, но не более того. Я никогда уже не смогу стучать по клавишам, ни для вас, ни для кого-то другого.
Кейс подошел к окну и посмотрел вниз.
– Мое место – вон там.
– В нашем досье отмечено, что на улицах ты специально нарываешься на неприятности и делаешь вид, что не замечаешь, когда твоей жизни угрожает опасность.
– В досье?
– Мы создали для тебя подробную математическую модель. Достали полное описание твоих похождений под всеми псевдонимами и прогнали выжимку из этого через военный компьютер. Ты – типичный самоубийца, Кейс. Модель отвела тебе месяц. Если, конечно, ты останешься на улице. А наши медицинские данные свидетельствуют о том, что через год тебе понадобится новая поджелудочная железа.
– "Наши"? – Кейс встретился взглядом с блекло-голубыми глазами. – Чьи это – "наши"?
– Как ты отнесешься к тому, если я скажу тебе, что мы можем привести в норму твою поврежденную нервную систему, Кейс?
Внезапно Армитаж показался Кейсу статуей, отлитой из металла, безжизненной, недвижной, невероятно тяжелой. Теперь он знал, что это всего лишь сон и что скоро он проснется. Армитаж больше ничего не скажет. Все сны Кейса обычно заканчивались такими стоп-кадрами, застывшими немыми сценами, и этот, очередной, сон уже близился к завершению.
– Так что ты скажешь, Кейс?
Кейс смотрел на залив, его била нервная дрожь.
– Я скажу, что вы лепите мне на уши какое-то дерьмо.
Армитаж кивнул.
– А потом спрошу, каковы будут ваши условия.
– Ничего, что резко отличалось бы от того, чем ты занимался в недалеком прошлом, Кейс.
– Может, дадим человеку выспаться, Армитаж? – сказала со своего диванчика Молли. Части иглострела, разложенные на шелке, напоминали части хитрой головоломки. – У него сейчас голова лопнет.
– Условия, – сказал Кейс, – и прямо сейчас. Сию минуту.
У клиники не было названия, но обстановка там была роскошная. Лечебное учреждение состояло из кучки прилизанных домишек, разбросанных по аккуратному садику. Кейс помнил это место со времен мытарств первого месяца своего пребывания в Тибе.
– Боишься, Кейс. Ты здорово боишься.
Был воскресный полдень, и они с Молли стояли в неком подобии больничного дворика. Белые валуны, зеленые заросли бамбука, аккуратно выведенные волны из черного гравия. Кибер-садовник, напоминающий большого металлического краба, ухаживал за бамбуком.
– Все пройдет как надо, Кейс. Ты даже не догадываешься, какими средствами располагает Армитаж. Не вдаваясь в подробности, скажу: он заплатил этим "нервным" ребятам, чтобы они наладили тебя на основании инструкции, в которой сказано, как это можно сделать, и которую Армитаж же им и дал. Он обскакал их в этих делах года на три. Представляешь, сколько это стоило?
Молли просунула большие пальцы в ременные петли кожаных джинсов и принялась покачиваться на каблуках. На ней были красные лакированные ковбойские сапожки с узкими носками, убранными в блестящее мексиканское серебро. Глаза-линзы Молли напоминали сосуды с жидкой ртутью и взирали на Кейса с холодным спокойствием насекомого.
– Ты, уличный самурай, – спросил Кейс, – сколько ты уже работаешь на него?
– Пару месяцев.
– А до этого?
– На кого-то другого. Я девушка работящая, знаешь ли.
Кейс кивнул.
– Смешно, Кейс.
– Что смешно?
– Я словно бы хорошо знакома с тобой. Эти досье, которые давал мне Армитаж... Я знаю все о том, как ты зарабатываешь себе на хлеб.
– Сестричка, ты меня совсем не знаешь.
– Ты хороший парень, Кейс. То, что с тобой случилось, называется просто неудачным стечением обстоятельств.
– А как насчет Армитажа? С ним все в порядке, Молли?
Робот-краб пополз в их сторону, медленно переваливаясь через гравийные волны. Его бронзовому панцирю могла быть вся тысяча лет. Когда до ноги Молли остался метр, кибер исторг узкий луч света, после чего на некоторое время застыл, анализируя полученные данные.
– Первое, о чем я всегда думаю, это моя обожаемая задница, Кейс.
Краб изменил курс для того, чтобы обогнуть сапог Молли, но она мягко и точно пнула робота – серебряный мысок лязгнул о панцирь. Кибер упал на спину и задрыгал в воздухе бронзовыми лапками, но очень быстро перевернулся и пополз дальше.
Кейс присел на один из валунов и водил ногой, поправляя нарушенную его следами гармонию гравийных волн. Поискал в кармане сигареты.
– В рубашке, – подсказала Молли.
Кейс выудил из пачки "Ехэюань" согнутую сигарету, и Молли дала ему прикурить от изящной хромированной немецкой зажигалки, имеющей вид принадлежности хирургического кабинета.
– Ну что ж, я скажу тебе. Армитаж сейчас на коне. Сейчас он при больших деньгах, у него таких никогда раньше не было, и с каждым днем он получает все больше и больше. – Кейс отметил напряжение в ее голосе. – Или, возможно, не он, а тот, кто стоит за ним... – Молли пожала плечами.
– И что это означает?
– Точно не знаю. Я знаю только, что понятия не имею, кто он и на кого мы с ним работаем.
Кейс заглянул в ее сдвоенные зеркальца. В субботу вечером, покинув "Хилтон", он вернулся в "дешевый отель" и проспал десять часов кряду. А потом долго и бесцельно бродил вдоль охранного ограждения порта, разглядывая чаек, кружащих над волнорезами. Если Молли и следила за ним, то делала это мастерски. Ночной Город Кейс обошел стороной. Дождался в капсуле звонка Армитажа. А теперь сидел в этом тихом больничном дворике в компании с девушкой с телом гимнастки и руками фокусника и ждал вызова на операцию.
– Прошу вас, пройдите, сэр, анестезиолог ожидает вас.
Лаборант кивнул, повернулся и, не дожидаясь Кейса, направился обратно к зданию клиники.
Леденящий запах стали. Морозные пальцы ласкают его спину.
Он, потерянный, такой маленький в этой бескрайней тьме, руки наливаются холодом, образ собственного тела блекнет на фоне неба цвета телевизионного экрана...
Голоса...
И сразу – черный огонь в ветвящихся корневищах нервов, боль, перехлестнувшая пределы всего, чему
