значительны… Наверняка это результат неудавшегося опыта какого-нибудь колдуна-недоучки. Кроме того, следует учитывать и интерес Повелителей Хаоса к экспериментам подобного рода. Может статься, что ко всему происходящему они также приложили руку.
– Повелители Хаоса? Кто это такие?
– О, это вам придется выяснить самому, если вы до сих пор ничего о них не знаете. Иные утверждают, что владыки Хаоса находятся у самых истоков Времени. Их собственный мир умирает, он на грани агонии, отсюда и все их попытки манипулировать Вселенной, перестраивая ее по собственной воле, но, по-моему, это слишком узкий взгляд на вещи. Другие предполагают, что Повелители Хаоса не существуют в виде какой-то определенной застывшей формы, а принимают ее в соответствии с воображением людей, которые вызвали их к жизни.
– А сами вы не колдун, мессир Джери? – полюбопытствовала Катинка фон Бек.
– Не думаю.
– Но, по крайней мере, философ?
– Моя философия проистекает лишь из жизненного опыта, – и судя по всему, наскучив этим разговором, Джери отказался продолжать его дальше.
– Мой единственный опыт подобного рода, – заметил Хоук-мун, – связан с Рунным Посохом. Как вы полагаете, может быть, он имеет отношение к тому, что творится сейчас в Булгарских горах?
– Рунный Посох? Все может быть.
Над славным городом Пештом разразилась настоящая снежная буря. Город этот, выстроенный из белого камня, с домами, украшенными изящной резьбой, выдержал осаду войск Империи Мрака и сумел сохранить блеск и величие, которыми славился задолго до опустошительных войн с Гранбретанией. Когда всадники въезжали в Пешт, метель утихла и из-за рваных облаков проглянула серебристая луна, озарившая город призрачным цветом.
Трое спутников достигли крепостных ворот уже после полуночи, им стоило больших трудов разбудить стражника, который впустил их в город лишь после долгих препирательств и расспросов. Выехав на пустынную в этот час главную улицу, путешественники неторопливо продвигались вперед, внимательно разглядывая красивые здания и величественные дворцы по дороге к резиденции местного правителя, князя Карла Пештского. В свое время он ухаживал за Катинкой фон Бек и даже хотел жениться на ней, но она всегда отвечала ему отказом, хотя связь их длилась целых три года. Впоследствии Карл женился на загребской принцессе и был счастлив в браке, что отнюдь не помешало ему сохранить дружеские чувства к прежней возлюбленной, и Катинка останавливалась у него во время своего бегства из Укрании. Должно быть, князь немало удивится, вновь увидев ее у себя.
Он и впрямь был удивлен… С заспанными глазами, одетый в роскошный парчовый халат, он появился на пороге парадного зала, где его ожидали поздние гости. Радость князя при виде давнишней подруги была искренней и неподдельной.
– Катинка! А я-то полагал, что ты переждешь зиму в Камарге.
– Я сама так думала, – подойдя к высокому старику, она обняла его за плечи и расцеловала по-военному в обе щеки. Это походило скорее на церемонию вручения награды солдату, нежели на встречу старых возлюбленных. – Однако герцог Дориан убедил меня сопровождать его в Булгарские горы.
– Дориан? Герцог Кельнский? Я много слышал о вас, молодой человек, и рад приветствовать вас под своей крышей. – Князь с улыбкой пожал руку Хоукмуну. – А ваш друг?
– Попутчик, – пояснил герцог. – Его имя может показаться вам странным. Его зовут Джери-а-Конел.
Сняв шляпу, Джери изобразил почтительный поклон.
– Огромная честь для меня познакомиться с князем Пештским.
Князь Карл расхохотался.
– А для меня большая честь принимать у себя друзей героя Лондры. Замечательно, вы останетесь ненадолго?
– Увы, только до завтра, – отозвался Хоукмун. – У нас срочные дела в Булгарских горах.
– Да? Но какие же? Даже легендарная раса горных великанов уже давно угасла на сегодняшний день.
– Разве вы ни о чем не рассказывали князю? – удивился Хоукмун, оборачиваясь к Катинке фон Бек. – Об этом войске? Я думал…
– Я не хотела тревожить его, – промолвила она.
– Но город расположен не так уж далеко от Булгарских гор! Ему может грозить опасность! – воскликнул Хоукмун.
– Опасность? О чем это вы? Неужели за горами прячется какой-то враг? – князь Карл изменился в лице.
– Разбойники, – поторопилась с ответом Катинка, устремив на Хоукмуна суровый взор. – И такому крупному городу, как Пешт, нечего опасаться. Твоя страна под надежной защитой, Карл, и ей ничто не может угрожать.
– Но…
Хоукмун осекся. Должно быть, у Катинки фон Бек были свои причины не рассказывать князю подробностей. Но почему? Или она подозревала своего прежнего возлюбленного в том, что он вступил в союз с ее врагами? Но тогда почему же не предупредила об этом его, Хоукмуна. К тому же он с трудом мог представить себе, чтобы этот достойный старец стал на сторону разбойников. Князь Карл отважно сражался против Империи Мрака, побывал даже в гранбретанской темнице, хотя с ним обошлись там куда более достойным образом, чем с прочими пленниками.
– Должно быть, вы устали после долгой скачки, – промолвил князь, который уже отдал слугам приказ приготовить комнаты для гостей, – и, наверное, мечтаете лишь о том, чтобы добраться до постели. А я оказался бессердечным эгоистом, забывшим обо всем, кроме удовольствия видеть тебя, моя драгоценная Катинка, и познакомиться с нашим героем, – он с улыбкой приобнял Хоукмуна за плечи. – Однако прежде чем вы уедете, надеюсь, не раньше, чем позавтракаете со мной, мы еще сможем немного поболтать. Не так ли?
– С огромным удовольствием, сударь, – отозвался Хоукмун. Чуть позже, уже оказавшись в спальне, где рядом с широкой мягкой постелью в очаге был разведен огонь, Хоукмун, наблюдая за тем, как тени и отблески играют на гобеленах, украшавших стены, попытался понять причину скрытности Катинки фон Бек, но так и не придя ни к какому выводу, погрузился в глубокий сон без сновидений.
В санях могло уместиться не менее дюжины воинов в полном вооружении, и стоили они, должно быть, целое состояние, подумал Хоукмун, любуясь изящной резьбой по дереву, искусными инкрустациями из золота и платины, слоновой кости и эбенового дерева, обрамлявшими россыпи самоцветов. Хоукмун и Катинка фон Бек скрепя сердце приняли этот дар, уступая настойчивым просьбам князя.
– Это именно то, что вам нужно при этой погоде, – убеждал он их. – Ваши верховые лошади побегут следом на привязи и будут свежи и полны сил, если вдруг понадобятся вам.
Упряжь из черной кожи, искусно подобранная в масть восьми могучих вороных жеребцов, запряженных в сани, была богато изукрашена литыми бляхами, медальонами из серебра, множеством серебряных колокольчиков, мелодично звеневших при каждом шаге.
Шел мокрый снег, и скоро все дороги, ведущие в Пешт, покрылись толстым ледяным настилом. Вскоре путешественники убедились, как прав был князь. Сани оказались самым удобным средством передвижения по скользкой дороге. Сзади лежали коробы с провизией и меховые пологи вместе с большой просторной палаткой, которую при необходимости можно было во мгновение ока установить даже во время бурана. Провизии, которой снабдил их в дорогу князь, могло хватить для целого отряда. Князь Карл был радушен не только на словах, что и доказал с присущей ему щедростью.
Один лишь Джери-а-Конел с радостью и без всякого стеснения принял столь роскошный дар. С довольным смехом он забрался в сани, где тотчас устроил себе теплое убежище среди шкур с густым мехом.
– Помните, когда вы были Урликом, – бросил он, обращаясь к Хоукмуну, – Урликом Скарсолом, владыкой Южного льда, у вас была повозка в точности как эта, только в нее были запряжены медведи.
– Я не припоминаю ничего подобного, – сухо отозвался герцог Кельнский, – и хотел бы понять, почему вы упорствуете в этих выдумках.
