– Хоукмун… – мечтательно повторила Илиана. – Это имя кажется мне знакомым, но какое-то мгновение назад мне показалось, будто меня зовут Урлик. Кто вы такие?
Молодой человек поклонился, и в поклоне его не было и следа той снисходительной иронии, к которой Илиана уже привыкла при дворе.
– Позвольте представиться, Д» кери-а-1Конел. А эта дама – Катинка фон Бек, возможно, вы помните ее.
Илиана наморщила лоб.
– Ах да, Катинка фон Бек. Это вы спасли меня от своры Имрила.
Но тут же эти воспоминания стерлись из памяти Илианы.
– Что вы сделали со мною, Катинка фон Бек? – воскликнула она. Но сейчас ее устами вновь говорил Хоукмун, с ужасом ощупывая руками свое новое тело. – Вы превратили меня… в женщину.
Джери-а-Конел склонился над ним, пристально глядя ему в лицо.
– Это было необходимо. Теперь вы – Илиана Гаратормская. Этот мир нуждается в Илиане. Доверьтесь нам, Хоукмун, вы не пожалеете об этом.
– Вы вдвоем подстроили эту ловушку. В Булгарских горах никогда не было разбойников. И этот проход…
– Да, он ведет сюда, в Гараторм, – закончила Катинка фон Бек. – Спасаясь от служителей Империи Мрака, я обнаружила этот проход между измерениями. Я была там, когда появился Имрил со своей свитой. Я спасла вам жизнь, но с помощью колдовства они выманили вашу душу из тела. В отчаянии я гадала, как спасти Гараторм, а потом встретила Джери, который подсказал мне выход. Хоукмун был близок к смерти. Воплощение Вечного Воителя, его дух мог войти в тело Илианы, которая являлась другой его ипостасью. И тогда я поведала вам эту историю. Я знала, что сумею заманить вас сюда, в этот проход. Армия, описанная мною, на самом деле существует, и грабит страны, что лежат по другую сторону Булгарских гор, и сейчас она угрожает Гараторму.
В голове Хоукмуна царил полный сумбур.
– Ничего не понимаю. Я буду занимать чужое тело, вы это хотите мне сказать? Но нечто подобное до сих пор удавалось лишь колдунам Империи Мрака.
– Поверьте, они здесь ни при чем, – серьезным голосом заверила его Катинка фон Бек.
– Более того, – вмешался Джери-а-Конел, – у меня есть сильное подозрение, что именно империя стоит за всей этой катастрофой, хотя нам еще предстоит выяснить, какова ее роль в этой истории. Однако, лишь будучи Илианой, вы способны противостоять тем, кто пытается разрушить этот мир. Понимаете, речь идет об Илиане и только о ней одной. Хоукмун не сумел бы одержать победу…
– И тогда вы залучили меня в тело этой женщины… Но каким образом, благодаря какому колдовству?
Джери опустил взор.
– У меня есть кое-какие способности, но вам следует забыть о том, что вы Хоукмун. Ему нет места в Гараторме. Вы должны быть Илианой, иначе все это будет впустую. Илианой, о которой грезит Имрил… И он лишил ее души, когда понял, что не сможет завладеть ею. Впрочем, он сам толком не понимал, что делает, ибо не ведал, что судьба Илианы в том, чтобы противостоять ему до конца. Им-рил видит в вас, Илиана, лишь желанную женщину, а не стойкую противницу, которая собрала остатки отцовской армии и возглавила ее в походе против него.
– Имрил… – Хоукмун пытался удержать свои прошлые воспоминания, но они ускользали, словно сквозь пальцы. – Имрил, служитель Хаоса. Имрил, Желтый Рог. Они возникли из ниоткуда, и Гараторм пал под их натиском. О, я помню огонь пожарищ. Я вижу как отец мой, любезный Пиран, невзирая на всю свою ненависть к битвам и сражениям, отчаянно пытается сопротивляться Имрилу, а потом…
– И вы подхватили пламенное знамя Пирана, вспомните, Илиана. Вы высоко взметнули этот сверкающий стяг, гордость и славу Гараторма, и преградили путь ордам Имрила… – с неожиданной для такой суровой женщины теплотой сказала Катинка фон Бек. – Я научила вас сражаться и видела, как великолепно вы применяете мое искусство на поле боя, покуда после сражения в живых не остались лишь мы с вами.
– Я вспоминаю, – промолвила Илиана. – И нас пощадили лишь потому, что враги решили позабавиться, обнаружив, что сражались с женщинами. О, как это было унизительно, когда Имрил сорвал с меня шлем и заявил: «Ты будешь править одесную от меня». Затем он протянул руки, покрытые кровью моих людей, и коснулся меня. О, да. Я это помню, – голос Илианы был преисполнен ярости. – И помню, как в этот миг поклялась уничтожить его. Но для этого у меня оставался лишь один путь – но на это я никак не могла решиться. И поскольку я сопротивлялась Имрилу, он бросил меня в темницу…
– Тогда я сумела спасти вас, и мы обратились в бегство. Его свора преследовала нас, мы сражались с ними и одержали победу. Но колдуны Имрила отыскали нас. В своей ярости он приказал разлучить вашу душу с телом.
– О да, я помню их колдовской натиск, но больше не помню ничего.
– Мы с вами спрятались в пещере, и я хотела увести вас поглубже, вернуться вместе с вами в мой родной мир, где, как я надеялась, вы окажетесь в безопасности. Но именно в тот момент душа ваша покинула нас, и все оказалось впустую. Чуть позже я встретилась с Джери-а-Конелом, который оказался в Гараторме благодаря действию тех самых сил, которые способствовали приходу туда Имрила. Вместе мы составили план действий. Ваши воспоминания по-прежнему хранились у вас в сознании. Колдунам удалось изъять лишь ничтожную, но очень важную субстанцию разума… Ее сущность. Ее необходимо было заменить другой. И тут мы вспомнили о Хоукмуне, который обрек себя на вечное заточение в башне замка Брасс и, следовательно, совершенно не нуждался в собственной душе. Это было нелегко, но теперь вы вновь вернулись в мир живых.
– А Имрил…
– Он полагает, что вы… исчезли. Он позабыл вас, я уверена, и правит в Гараторме, не заботясь об опасности. Его орды грабят страну, сея повсюду смерть, ужас и разрушение, хотя даже этим чудовищам не под силу до конца уничтожить красоту Гараторма.
– О да, Гараторм по-прежнему прекрасен, – признала Илиана.
Она сидела у самого выхода из пещеры, и ей хорошо видны были зеленые склоны холмов, освещенные яркими лучами теплого весеннего солнца. Она взирала на свою страну новыми глазами, словно видела ее впервые. Густой лес покрывал единственный континент этого мира, где, если не считать Гараторма, в бескрайнем океане встречались лишь редкие островки. И в этом лесу росли огромные деревья, возвышавшиеся на сотни локтей.
На бездонном лазурном небе сияло огромное золотое солнце, озарявшее своим светом цветы, чьи лепестки в длину достигали не меньше дюжины локтей. Цвета их были столь яркими, что почти слепили глаза. Больше всего было фиолетового, алого и желтого. Среди цветов порхали столь же крупные бабочки, еще более богатых расцветок, а среди стволов гигантских деревьев, увитых лианами, летали огромные птицы, перья которых сверкали в густой тени. Илиана знала, что в этом лесу нет животных, которых человеку следовало бы опасаться. Она с наслаждением вдохнула густой ароматный воздух и улыбнулась.
– О да, – промолвила она. – Я и впрямь Илиана Гаратормская. Да и кем еще я могла бы быть? Разве найдется человек, желавший бы жить в ином месте, даже в столь тяжкие времена испытаний.
– Совершенно верно, – подтвердил Джери-а-Конел с видимым облегчением.
Катинка фон Бек развернула огромную пушистую шкуру, которой Илиана прежде здесь не видела, и извлекла на свет множество каменных горшочков, запечатанных воском.
– Консервы, – коротко пояснила воительница. – Мясо, фрукты, овощи. На какое-то время хватит. Угощайтесь.
За едой Илиана принялась вспоминать все ужасы, пережитые ею за последние месяцы.
Гараторм стал единым государством около двух столетий назад, благодаря дипломатическим усилиям и жажде власти предков Илианы. В течение этих двух веков мир и благоденствие стали достоянием всех жителей обширного лесистого материка. Просвещение, наука и искусства процветали и поощрялись государством, а его столица – эбеновый Виринторм – стала одним из чудес этого мира. Ее пригороды раскинулись на многие мили вокруг, укрытые густыми кронами гигантских деревьев. Они защищали строения от непогоды, особенно в сезон дождей, когда в течение месяца над континентом беспрерывно бушевали
