ожесточенной битвы виднелись повсюду, но ни одного тела найти так и не удалось.
– Стоило Великому только приоткрыть врата в битве с камень- князем, как эти твари разбежались по всей пустоши. Всегда так бывает. С ними очень тяжело бороться. Оружие в их руках сущий пустяк, гораздо опасней они сами, их клыки и когти, их стремительность и прожорство.
– Возможна еще встреча?
– Думаю, что нет, они всегда охотятся стаями, не разбредаются. Да и солнце уже взошло, им не выжить без помощи их полководца, который может вызывать тень, прячущую их от света. А его я не видел среди них. Могут еще отсиживаться в пещерах, но рядом нет ни одной, пригодной для демонов.
Мне раньше не приходилось сталкиваться с демонами. Я слышал сотни историй о том, как целые армии были пущены на корм этим страшным бестиям, но видеть их собственными глазами не доводилось. В бою они не показались мне слишком быстрыми. Хотя судить объективно я, наверное, уже не мог.
Маидум прошел вдоль казармы и собрал разбросанное повсюду оружие. Бережно уложил в порванный бурдюк и стал связывать веревкой.
– Лошадей и оружие лучше взять с собой. Среди погибших были представители знатных родов. Наш… – Маидум осекся. – Мой долг вернуть их вещи оставшимся родственникам, таков обычай.
– Большой караван получится, – заметил я, поднимая с пола саблю с замершей на ней в мертвой хватке обрубленной кистью. – И скорбный.
– Лучники. Никогда толком фехтовать не умеют. Можешь взять себе эту саблю, она принадлежала бадаяну. У нас не бывает родни, только монастырь наш дом.
– Среди вас есть и лучники?
– Мы воины. И каждый умеет владеть всеми видами оружия, в боях отдаем предпочтение чему-то одному. Кто-то хорошо стреляет, кто-то рубит. Я выбрал посох, но мне никогда не достичь такого же мастерства, как твое в обращении с клинком.
Отвечать я не стал. Что можно было сказать человеку? Из плоти и крови, тяжелому, неповоротливому, пусть и лучшему среди воинов. Для меня он все равно оставался человеком. А я? Не могу точно ответить. Был ли я человеком с момента моего рождения? Таким же, как все? Наверное, ответ на этот вопрос я и шел искать у самого темного из магов. Великого Марака. Слава о его жестокости бежала далеко впереди его свирепой армии. Сказания о бессмертии Великого были у всех на устах. О его могуществе складывались легенды.
– Каким оружием предпочитает пользоваться хан?
– Ты ищешь смерти, сойдясь в поединке с Великим?
– Не думаю, что нам есть что делить, но ты подсказал мне хорошую мысль. Мне стоит над ней задуматься.
– Безумец. Ему стоит только подумать, как земля расколется под твоими ногами, и вот ты уже падаешь в саму преисподнюю. Взмахом руки он сдвигает горы и только выдохом может заклинать ветра!
– А ты не думал о том, что могу сделать я взмахом руки? Так что, хан оружие в руки даже не берет?
– На его поясе всегда есть Айтар, луновидный клинок, с двумя лезвиями, но никто и никогда не видел, чтобы это грозное жало покидало ножны. Говорят, что он убивает им только предателей среди учеников. Это как-то связано с магией серебра, но я не посвящен в эти тайны. Что бы ты ни собирался сделать, Хаттар, я все равно буду на стороне Великого, он мой хозяин и учитель, я дал клятву верности.
– Недавно ты говорил, что ты мой должник.
– Я помню. Но это не освобождает меня от клятвы.
Далее мы все делали молча. Собрали лошадей, навьючили их и, пока еще земля не раскалилась от лучей восходящего солнца, тронулись в путь. Крепость было видно уже от озера. Она казалась близко, каких-то двадцать, может тридцать километров, но я не предполагал, что человеческие руки способны построить такое огромное сооружение. Город-крепость Марака поистине был просто неприступен. Высота стен была почти в семь десятков человеческих ростов, а над стенами высились башни и турели. Не могу себе представить, из какого оружия стреляли с такой высоты. Вокруг стены был вырыт огромный ров, опоясывающий город по кольцу, но вместо воды в нем было земляное масло, смрад от которого чувствовался даже в десятке километров. В крепость вела только одна дорога, оканчивающаяся у гигантского моста и ворот под стать размерам. Все стены были выложены черным гранитом. От такого контраста цветов город казался чужеродным в этой засушливой долине, где все было серо-желтым от песка и соли.
– Если ехать вдоль стены верхом, потребуется три часа, чтобы достичь противоположного края. Но есть более быстрый способ: внутри стен спрятаны трубы, по которым всегда дует ветер. Есть сложный механизм, переключающий поток в разные стороны, но это не мое дело. Я только пользуюсь этой «Пастью дракона», чтобы передавать сообщения. Есть трубы и поменьше, они всюду, в них можно говорить, и тебя будут слышать все посты на всех башнях. Так что тревожный гонг в городе не требуется.
– Я читал в книгах, что ни одна армия еще не смогла дойти до этих стен. Марак всегда выходит навстречу неприятелю. Почему? Ведь город так неприступен.
– Я сам раньше долго думал над этим и не мог понять. Находясь в обороне, мы смогли бы годами вести войну, ничуть не страдая от этого. Сотни тысяч воинов не погибли бы в неравных битвах. Но в последнее время я, кажется, понял, что великий хан не желает осквернять Оракул таким нечестивым деянием как убийство. Стены Оракула и так слишком чувствительны. Да и обороняться всегда трудней, чем нападать.
– Расскажи мне об Оракуле.
– Мой рассказ будет скуден, скоро ты сам все увидишь. Это невозможно забыть, и еще труднее понять, хоть я и вырос в монастыре Оракула. Многое в этой крепости остается для меня загадкой и по сей день.
Город был шумный, как, наверное, и все большие города. Не знаю, но эта суета вокруг, толпы народа, шум – все было слишком знакомо и привычно. Ничто в этом месте меня не удивляло. Казалось даже, что когда-то я здесь уже побывал и знаю расположение улиц, дома знакомы. За огромной стеной была еще одна, поменьше, – видимо, ее не стали рушить, когда возводили новую, более величественную. Не могу себе представить, от какой армии собирались защищаться жители города, расположенного в самом сердце пустыни.
Как только мы миновали ворота, нас тут же обступили со всех сторон охранники. Это были тоже хорошо вооруженные воины, но не бадаяны. Они приняли из рук Маидума его караван и тут же оставили нас. На меня они смотрели с неприкрытым интересом. Человек с моей внешностью был диковинкой даже на севере. Что им было известно, как они воспринимали меня, не знаю, но враждебности я не ощущал. Может, они не знали, кто я и зачем пришел. Может, считали союзником своего господина, А возможно, что им было все равно.
Вдоль улицы тянулись торговые ряды. Всякий, кто попадал в город, неизменно проходил вдоль этой улицы. Даже беглого взгляда на прилавки достаточно, чтобы понять – все амбиции моего брата завоевать пустынный народ были лишь бредовой идеей. Оружие и доспехи, которые здешние оружейники выставляли на продажу, были так великолепны, что не шли ни в какое сравнение с грубой работой мастеров хотя бы даже моей провинции, где я совсем недавно был наместником. Ароматы пряностей благоухали повсюду. В каждой лавке считалось хорошим тоном курить благовония, а так как лавок и магазинов было множество, то на тесной улице образовалось что-то вроде душного тумана.
Не отвлекаясь на пестрые прилавки, мы прошли к концу ряда, где улица заканчивалась огромной площадью перед величественным храмом Оракула. Это было грандиозное сооружение, расположенное прямо в центре крепости.
