под гулкой монотонной вибрацией, загудит высоким напряжением зычного камлания. Трещат и щелкают дрова в жарком костре на бурых, мокрых камнях. Небо пылает закатом. Удар! Я не слышу, как звучит шаманский бубен, мое тело тонет в огненной реке, извивается среди языков бушующего пламени. Я расслаиваюсь, растрескиваюсь на сотни составляющих, во все стороны падают десятки вытянутых теней. У каждой свой профиль, у каждой своя особенность, единственная, неповторимая деталь.
Сон обрывается резким, пронзительным звуком бьющейся посуды. На кухне слышна возня, и чувствуется довольно сильный запах чего-то жареного или печеного.
Выскочив из-под одеяла, я натянул спортивные штаны и, спотыкаясь, выбежал в прихожую.
Алхимик стоял, уперев руки в бока, насупив брови, он гневно смотрел куда-то в сторону.
– Слезь со стены, Алькор, немедленно! Ну вот посмотри, что ты наделал! Разбил чашку! Медведь неуклюжий.
– Не помешаю? – спросил я, протирая заспанные глаза.
– Ага! Проснулся! Садись ужинать, мясо уже готово.
– Что вы оба тут делаете?
– Я мясо готовлю, а Алькор гоняет твоего соседа, бывшего. Вот, чашку тебе расколотили. Слезь со стены, я тебе сказал! – прикрикнул Алхимик, теребя в руках кухонное полотенце.
– Да уж догадался! – огрызнулся я. – Запертая дверь теперь никого не смущает?! Или там висит табличка: «Дом свободный, живите кто хотите»? Вот чем, скажите, я провинился, что вынужден терпеть подобное!
– Ты виноват лишь тем, что всем нам очень нужен!
Огромная псина спрыгнула со стены, словно законы всемирного тяготения в моей квартире отменили начисто, подбежала к моим ногам и, обнюхав, завиляла хвостом.
– Она вообще живая? Или такая же, как эти гадские черви?
– Алькор мне ровесник, сам понимаешь, собаки столько не живут. И он не тот старый пес, которого новым фокусам не обучишь.
Шумно выдохнув, я прошлепал босиком на кухню и сел, упершись голой спиной в железную стенку холодильника. Алхимик вынул из духовки противень со скворчащим, дивно пахнущим мясом, завернутым в фольгу, причем сделал он это голыми руками. Поставил на плиту сверху и, вытерев руки прямо о штаны, сел напротив.
Я смотрел на него с таким ярко выраженным негодованием, что Алхимик поднял руки, как бы сдаваясь в плен и полностью признавая тот факт, что вломился в мое скромное жилище так вероломно.
– Знаю, что последние сутки у тебя были весьма напряженные. Столько всего нового, непонятного. Верочка со своими коммерсантами, старик с горсткой маразмов, да и я, к слову сказать, тоже не подарок.
– Я подскажу вам, что делать. Всем, вместе взятым! Просто оставьте меня в покое. Забудьте о моем существовании!
– А не боишься остаться один на один со своими способностями?!
– Да уж разберусь как-нибудь!
– Гордый, да? А кто вчера с ужасом и запинанием кричал в телефонную трубку, что у него полная квартира всякой гадости! И заметь! Это человеческое жилище! Которое ты, надо сказать, неплохо вычистил, чуть перестарался, но на совесть. Я уйду, не вопрос, но стоит тебе выбраться из своей берлоги, как ты тут же начнешь названивать и спрашивать совета. Тебе будет неприятно и даже унизительно это делать, но другого выбора просто не останется! Там, за бортом, ты такое увидишь, что тут же наплюешь на собственную гордость.
– А с чего вдруг ты решил, что я буду звонить именно тебе, не Сильвестру, не Вере, а именно тебе?
– Занудство старика приведет тебя в ярость, его туманные объяснения еще больше запутают. Вера – хорошая девочка. Любит деньги, дорогие машины, но она вхожа в астральный мир только посредством кристаллов. Скажем так, она почти шарлатан, но весьма убедительна. Кое в чем все же разбирается. Вот поэтому я смело предположил, что рано или поздно ты все равно наберешь мой номер. Других ты просто не знаешь. Но лучше раньше, чем позже, не так ли?
Алхимик встал и, взяв возле раковины веник и совок, стал сметать крупные осколки чашки, разбросанные по полу возле кухонного пенала. Пес, наклонив голову, наблюдал за действиями хозяина, готовый в любой момент прыгнуть на шуршащий веник, как на врага.
– Давай так, – продолжил Алхимик совершенно спокойно, – ты помогаешь мне в одном деле, я даю вводную лекцию о том зверинце, в котором ты оказался.
– Звучит нелепо, – ответил я после недолгих раздумий. – Если я ничего не знаю, как я могу в чем-то помочь?
– А вот и узнаем заодно, проверим, на что ты способен. Ты, кстати, какое вино к мясу предпочитаешь? Красное или белое?
– У меня нет вина! – ответил я, хлопая глазами.
– Мяса у тебя тоже не было, а в холодильнике мыши с голодухи повесились!
К сожалению, Алхимик оказался прав в том смысле, что я и шагу бы не смог сделать, окажись на улице без него. Если еще утром нахлынувшие видения отвратительных лярв были единственными, то ближе к ночи список весьма расширился. Несмотря на поздний час, город был полон народу. В первый момент я подумал, что в выходной это естественно, но, увы, часть людей, а порой и просто невзрачных теней, снующих по темным улицам, оказались не людьми вовсе.
– Это лемуры, – пояснил Алхимик, спокойно указывая на странную бесформенную серую массу, как бы сплетенную из дымных человеческих образов, копошащихся в тени деревьев, вдали от света фонарей. – Совершенно безвредные, но очень шумные. Рычат, орут, хихикают. Астральные формы умерших, совершенно не осознают себя, почти безумные.
– Я считал, что лемуры – это такие миленькие пушистые, глазастые зверьки, которые живут где-то в Африке, по-моему.
– Можешь обзывать их как угодно, но в словаре они лемуры, и, чтобы понимать друг друга, у нас не принято вводить новые словечки. Отчасти гнилостные лярвы, которых ты всю ночь изводил, – это одна из разновидностей лемуров. В астральном мире форма значения почти не имеет. Есть основные четыре стихии – огонь, вода, земля, воздух. От них сотни производных, часть из которых прошли трансформацию через человеческое сознание. Это как бы не прекращающиеся мутации. Под действием самых разных факторов. Техника – машины, электроника, атомная энергетика – все оказывает свое влияние.
– А кого из них действительно надо опасаться?
– В той или иной степени взаимодействовать можно с любым существом, элементалом, стихией. Разумные или, с нашей точки зрения, ограниченно разумные почти все. Но безумие так же свойственно астральным сущностям. Вот как раз с одним из них я хочу тебя познакомить.
Мы ушли не далеко от Октябрьской площади, в метро не спускались, всю дорогу шли пешком. Встали у стен высокого белого здания, явно бывшего института или управления, а сейчас полностью сданного в аренду под офисы коммерческих предприятий.
– В словаре эти существа называются кабалы. Мы же между собой обходимся более понятным термином Манифестанты. Тебе они могут быть известны под газетным названием полтергейст, или буйный дух. Но не путай со скромными барабашками, кабалы реально могут
