знаток сонетов не настолько доверился гипотезе товарища, дабы без колебаний сунуть руку в чужую грудь и хватать чужое сердце ради праздных вопросов, не требующих безотлагательного решения.
Зато покалеченного ионийца он тормошил безо всякого стеснения.
– Зачем нас вообще послали? – изумился Манмут на десятый день. – Поручение – загадка, выполнять его мы совершенно не готовы. Просто безумие – отправлять на Марс подобных невежд.
– Моравеки-управляющие склонны четко разделять обязанности между специалистами, – пояснил краб. – Ты – лучший среди водителей-подводников, я идеально подходил для обслуживания космического корабля. Никому и в голову не приходило, что нам с тобой придется действовать за четверых.
– А почему нет? Они же понимали серьезную опасность миссии.
Орфу слабо усмехнулся:
– Похоже, начальство рассудило так: в случае чего, смертью храбрых падем все сразу.
– А ты погоди радоваться, – буркнул европеец. – Еще не вечер.
– Опиши-ка лучше погоду. Скажи, мгла уже рассеялась?
Дневные и ночные декорации поражали моравека своей красотой. Все его прежние сведения о мирах с атмосферой, пригодной для дыхания, сводились исключительно к земным архивам, и терраформированный Марс вызывал живейший интерес.
Небеса постоянно меняли краски: от сочной полуденной лазури до розоватого закатного багрянца и чистого золота, что заливало окрестный пейзаж, наделяя все предметы собственным сокровенным сиянием. Здешнее солнце, конечно, выглядело гораздо мельче земного, отображенного на старинных видеозаписях, зато неимоверно превосходило величиной и жаром крохотное светило, сиявшее галилейским моравекам последние полторы тысячи земных лет. Ласковый бриз благоухал соленой морской водой и время от времени – как ни странно – растениями.
– Никогда не задумывался, для чего нам дано это чувство? – сказал Орфу, услышав от друга об аромате свежей зелени.
– Какое?
– Ну, обоняние.
Маленькому европейцу пришлось глубоко задуматься. Он-то всегда принимал свой нюх как должное, хотя под водой или на ледяной планете от него не было ни малейшего проку, а в капитанской каюте и подавно. Манмут с изумлением обнаружил, что перечислил все места собственного обитания.
– Э-э-э… Можно учуять ядовитые испарения внутри «Смуглой леди». Или в переговорном отсеке на Хаосе Конамара… – Он запнулся. Нет, глупо. Для таких случаев моравеки обладали более совершенными системами оповещения.
Орфу тихо рассмеялся:
– А я мог бы унюхать серу на поверхности Ио, да кому ж это надо?
– Ты? – озадачился собеседник. – Высоковакуумный трудяга?
– Согласен, бессмыслица. Как и то, что я провожу… проводил… большую часть жизни, рассматривая мир в части спектра, доступной человеческому глазу. Однако это правда.
Вот и новая причина для размышлений. А ведь верно: знаток сонетов поступал точно так же. При желании он легко переключался на восприятие инфракрасных или ультрафиолетовых волн, а зрение Орфу улавливало радиочастоты и линии магнитных полей – незаменимая способность для того, кто работает в условиях проникающего космического излучения. Тогда зачем, зачем ионийцу выбирать «видимые» волны?
– Мне кажется, наши дизайнеры, как и последующие поколения расы моравеков, втайне мечтали стать людьми, – ответил краб на невысказанный вопрос приятеля без своей обычной усмешки. – Эффект Пиноккио, так сказать.
Манмута идея не убедила, но он был слишком удручен, чтобы спорить.
– А теперь чем-нибудь пахнет? – продолжал иониец.
– Да, гниющей растительностью. Почти как на Темзе в час отлива.
Дабы не спятить от полного безделья, маленький европеец принялся сортировать и тщательно изучать вещи, захваченные со «Смуглой леди».
Самый мелкий артефакт – гладкий яйцеобразный объект чуть крупнее Манмута – оказался тем самым Прибором, важнейшим элементом для миссии Короса III. Друзья-путешественники ровным счетом ничего не знали о предназначении загадочной штуки: ганимедянин намеревался лично установить ее на Олимпе и при соблюдении неких таинственных условий произвести запуск.
Любитель Шекспира испробовал на Приборе сонар и отколупнул крохотную частичку блестящего покрытия, однако не понял назначения устройства. И по крайней мере энергия, содержащаяся в Приборе, имела невероятные объемы.
– Вполне может оказаться бомбой, – пробормотал Манмут, приставляя частичку на место.
– Не то слово, – поддержал его иониец. – Жахнет – и нет планеты. Ищи клочки по закоулочкам.
Европеец поборол искушение вышвырнуть последнего друга за борт и, притворившись, будто не расслышал, переключил внимание на могучие стены каньона, грозно вздымающиеся в трех километрах к югу. Гордые красные скалы, испещренные темными бороздами, возносились к небесам крутыми уступами. Неужели все это великолепие обречено сгинуть навеки? Мангровые деревья, растущие на болотистых землях нижней дельты, дикие виноградники на самых неприступных вершинах и даже хрупкое голубое небо с растрепанными перистыми облаками… Манмут попытался представить, как эта мирная картина исчезает в огромной квантовой вспышке. Нет, что-то здесь не так.
– Подумай, старина. Может, это все же не бомба?
– Прямо с разбегу другую версию и не сочинишь, – посетовал иониец. – В моем воображении вообще не укладывается такой размах, тут же сумасшедшие силы запрятаны. Технологии – запредельные. Я бы посоветовал обращаться с окаянной штуковиной поласковей, да раз она пережила нападение тех, в колеснице, плюс вторжение в атмосферу, погубившее твою подлодку, значит, не такая уж и неженка. Дай-ка ей лучше доброго пинка, и поговорим о следующем предмете. Что там у нас на очереди?
На очереди была вещь солиднее размерами, зато более доступная для понимания.
– Похоже на лучевой коммуникатор, – произнес европеец. – Сейчас он компактно сложен, хотя нетрудно догадаться, что при активации развернется высокий треножник, широкая тарелка направится в космос и пошлет мощный луч… неведомо чего.
– С какой стати Коросу тащить с собой коммуникатор? – усомнился Орфу. – Комсаты до сих пор носятся по орбите, да и сам корабль отлично справлялся с любыми пересылками. Даже твоя собственная лодка – и то имела связь с системой Юпитера.
– А вдруг адресат вовсе не там? – предположил Манмут.
– А где же?
– Без понятия.
– Кстати, как наш ганимедянин собирался закодировать сообщение? – осведомился краб.
Зрячий моравек удалил нанокарбоновое покрытие и аккуратно исследовал тонкий механизм.
– Тут есть виртуальные гнезда соединения, – заявил он после осмотра. – Очень удобно: можно загрузить всю визуальную и невизуальную информацию, зашифровать и активировать на месте. Если только начальство не защитило активацию каким-нибудь секретным кодом. Хочешь, подключимся и проверим?
– Нет. Не время.
