Данте уселся за руль своего «корвета», завел мотор и отправился в обратный путь. Он очень гордился машиной...
Два года назад ему и Сэмми довелось участвовать в одной крупной операции, которую совместно проводили департаменты полиции Нью-Йорка и Филадельфии. Напарники три месяца пробыли в соседнем штате. На аукционе конфискованных автомобилей, проводившемся в городе, Данте удалось по дешевке приобрести подержанный лимузин, всего за три тысячи долларов.
Через две недели Джо приехал в Нью-Йорк и перепродал машину за тринадцать тысяч. К вырученной сумме он добавил все свои личные сбережения и деньги, занятые у знакомых. Собранного как раз хватило на покупку «корвета». Позволить себе такие расходы для Данте оказалось верхом расточительства, но тем не менее он решился на этот шаг без особых колебаний. Семьи у него не было, работал он много, и с долгами расплатился довольно быстро.
Джо миновал Бруклинский мост... Дождь за стеклами салона лил не переставая. Летом осадки в Нью- Йорке напоминали тропические ливни, и в такое время водители очень опасались наводнений, которые могут захватить врасплох.
Данте решил сделать небольшой крюк по Мэйджер-Диган-экспрессвей, чтобы не попасть в низину возле Адских Ворот. Он повернул машину на север от Вест-Сайд-хайвей, не спеша пересек Виллис-авеню-бридж, проехал мимо «Янки-Стадиума» на Сто пятьдесят пятой улице и свернул на юг, к бульвару Адам Клайтон Пауэл. Но Джо опасался зря: дождь вскоре прекратился.
Полицейский подъехал к Гарлему. Субботним вечером улицы этого района всегда заполняли люди, особенно в летнее время. Несмотря на сырую погоду и огромные лужи, на мостовые высыпали сотни детей. Девочки прыгали через скакалки, мальчики играли в баскетбол. Хозяева квартир открывали окна и оживленно беседовали с соседями из домов напротив. Шум и гам не утихали ни на минуту.
Джо припарковался к обочине и, выйдя из машины, осмотрел знакомый квартал. Из окон большого серого дома, в котором жил Сэмми, раздавалась мелодия джайва. Шлепая по лужам с плавающими арбузными корками, к «корвету» подбежало несколько детишек-негритят. Они с любопытством рассматривали появившуюся новую машину и ее владельца.
– Как называется этот автомобиль, мистер? – поинтересовался один из мальчуганов постарше.
– «Корвет».
– Новая модель?
– Да.
– А если эта машина врежется в «ситроен», то кто кого разобьет?
– Думаю, обеим будет крышка.
– Вот это да! – произнес мальчишка и изумленно сжал губы, а затем заглянул в салон.
Данте вытащил кошелек и, достав из него пятидолларовую купюру, протянул любопытному «аборигену».
– Если кто-нибудь начнет крушить мой «корвет» или захочет залезть в него, ты прибежишь вот в этот дом и позвонишь в двадцатую квартиру. Договорились?
Мальчик сначала внимательно осмотрел деньги, потом – щедрого незнакомца:
– Договорились, мистер... Никто не тронет вашу машину.
Джо вошел в подъезд серого дома и поднялся на лифте до нужного этажа.
В самом конце коридора горела единственная лампочка. Там-то и находилась двадцатая квартира. Когда Данте тихонько постучал, за дверью послышался густой бас и звяканье замков.
– О! Кто к нам пришел! – с улыбкой произнес Скраггс и посторонился, приглашая гостя войти.
Джо неоднократно бывал в этой квартире... Апартаменты Сэмми не производили впечатление роскошных, да и обстановка, будучи неуклюжей и броской, многое говорила о вкусах и привычках хозяина: негр получал не так уж много и совсем не имел вкуса, чтобы сделать свой угол более уютным.
В гостиной, почти у входа, совершенно некстати стоял столик с зеркалом в позолоченной раме. Скраггс и сам уже не помнил, где и когда приобрел его. В шкафу, у противоположной стены, на верхней полке располагалась посуда, а на нижней – магнитофон со стопкой катушек. Данте здесь нравился только мягкий красный диван и огромный телевизор напротив него, в углу гостиной. Надо заметить, Сэмми и сам ненавидел свое жилище, а потому часто проводил время в Атлантик-Хайлэндз: там располагалась его неофициальная резиденция – маленькая хижина в Джерси-Шор.
Скраггс подал Джо банку пива и сел на диван рядом с ним.
– Ну, давай... выкладывай, мой маленький братишка, что за гениальная мысль у тебя родилась...
– А ужинать?
– Попозже... А будешь ломаться – вообще останешься без ужина.
Данте покачал головой.
– Разве я так обращался с тобой когда-нибудь? – спросил он. – Имей совесть!
– Она есть только у пожилых леди и у священников... Я же признаю лишь то, что можно потрогать руками.
– Тогда хотя бы похвались, что ты приготовил...
– Вареные крабы, гусиная печень, жареный картофель, сэндвичи... С тебя хватит? Но сначала ты мне все-таки скажешь, куда определить десять унций чистого боливийского кокаина.
– Он может нам очень пригодиться.
– Ну, слушаю...
