Коротая время, он курил и слушал радио Джерси. Когда корабль пришвартовался, Мартин не сразу вышел из машины, а стал ждать, пока пассажиры пройдут обычные формальности. Он встал и быстрым шагом направился навстречу, когда первые из них показались на выходе из терминала.
Татьяну Воронину он узнал очень быстро.
— Мисс Воронина? — Она с недоверием посмотрела на него. — Ах, да, мне следовало бы сказать — мисс Фрэнк?
— Кто вы?
— Александр Мартин. Я здесь для того, чтобы проводить вас до самолета. Ваш лондонский рейс в десять десять. Так что времени у нас предостаточно.
Таня взяла Мартина под руку, совершенно успокоилась и, конечно, не заметила стоявших у противоположной стены Туркина и Шепилова.
— Вы даже не представляете себе, насколько приятно встретить друга.
— Сюда, пожалуйста. — Мартин подвел ее к своему «пежо». — В прошлом году я слушал вас в «Ройял Альберт Холле». Это было бесподобно.
Он открыл перед ней переднюю дверцу, потом обошел вокруг автомобиля и сел за руль.
— Вы тоже играете на рояле? — спросила она, повинуясь интуитивной подсказке.
— Да, но весьма посредственно, — ответил Алекс и повернул ключ зажигания.
Вдруг сзади открылись обе дверцы, и в машину сели двое.
— Тихо, — произнес за спиной Тани Туркин, — иначе вы рискуете остаться в машине с раздробленным позвоночником, ведь в кресле нет стального листа. Глушители на наших пистолетах позволяют бесшумно прихлопнуть вас обоих, а потом так же тихо исчезнуть.
Таня словно окаменела. Изо рта ее вырвался только сдавленный крик.
Алекс Мартин спокойно спросил:
— Кто эти люди?
— Они из советской военной разведки ГРУ.
— Ах, вот оно что! И что дальше? — спросил Мартин Туркина.
— Если мы сможем взять ее с собой, то увезем, если нет — она умрет. Важно лишь, чтобы она не говорила с кем не следует. Одно лишнее движение, и вы будете первым.
— Не сомневаюсь.
— Вот именно, красавчик. Сила на нашей стороне, а вы — слабаки, — отрубил Туркин. — Поэтому мы победим и еще помаршируем по площади перед Букингемским дворцом.
— Сейчас для этого неподходящее время года, уважаемый, — ответил Алекс. — Королева в своей летней резиденции в Сендрингеме.
Туркин мрачно ухмыльнулся.
— Очень остроумно. Мы это учтем. А теперь давай, поехали к яхтам.
По понтонам они прошли к «Элюэтт». Мартин поддерживал Таню под локоть, русские парни шли сзади. Алекс чувствовал, как дрожит Таня, когда помогал ей перебираться через релинг.
Туркин открыл дверь, ведущую вниз.
— Оба туда!
С пистолетом в руке он последовал за ними.
— Стоять! — скомандовал он Мартину в салоне. — Руки на стол, ноги на ширину плеч! А вы сядьте, — приказал он Тане.
Сбоку стоял Шепилов с пистолетом в руке. Таня готова была разрыдаться.
— Улыбнитесь, — мягко произнес Алекс. — Так будет лучше.
— Эх вы, англичане, — хмыкнул Туркин, со знанием дела обыскивая Мартина. — Олухи вы, полные олухи. Вот подождите, аргентинцы еще отправят вас всех на дно Атлантического океана рыб кормить. — Он приподнял блейзер Мартина и обнаружил «смит-и-вессон». — Нет, ты только посмотри, — сказал он, обращаясь к Шепилову. — Типичный агент-любитель. В камбузе я видел какие-то веревки. Притащи.
Через минуту Шепилов возвратился.
— А после выхода из порта мне будет устроено морское погребение? — спросил Мартин.
— Что-то в этом роде. — Туркин повернулся к Шепилову. — Свяжи его. Надо уходить. Пойду заведу мотор.
Он направился к трапу. Татьяна больше не дрожала, зато от злости и отчаяния стала бледной как мел. Мартин почти незаметно тряхнул головой и тут же получил от Шепилова коленом под зад.
— Стоять смирно, руки назад!
И Мартин почувствовал, как в спину ему уткнулся глушитель пистолета, владелец которого обратился к Тане:
— Свяжите ему руки.
— Странно, неужели вас этому не учили? — спросил Мартин. — Так близко к жертве подходить нельзя.
С этими словами он резко развернулся влево, в сторону от ствола пистолета, который рявкнул и тут же продырявил переборку. Правой рукой Мартин схватил Шепилова за запястье, вывернул его и рванул так, что тот скорчился от боли и выронил оружие.
Кулак Мартина, словно молот, опустился на левое предплечье лейтенанта и раздробил его. Шепилов вскрикнул и рухнул на колени. Мартин нагнулся, чтобы подобрать пистолет, но в этот момент русский взметнул правую руку, в которой блеснуло лезвие раскладного ножа. Мартин почувствовал острую боль: лезвие впилось в руку. Костяшками кисти он ударил Шепилова в челюсть, а нож отбросил под лавку.
Таня вскочила, но на палубе загремели шаги.
— Иван! — крикнул Туркин.
Мартин приложил палец к губам и протиснулся мимо Татьяны в камбуз. Оттуда к переднему люку вела узенькая лестница, по которой он выбрался на палубу.
Начало моросить, с моря поднимался легкий туман. Он на цыпочках пробежал по трапу, по которому только что сошел Туркин, оглядывавшийся в поисках противника с пистолетом в руке. Мартин замер. Не желая давать шансов сопернику, он нажал на спусковой крючок и аккуратно прострелил ему руку. Туркин вскрикнул, выпустил оружие и скрючился на полу салона.
Алекс поднял пистолет Туркина и сунул в карман. Поддерживая простреленную руку и буравя Мартина полными ненависти глазами, Туркин оперся на стол, Шепилов с шумом поднялся и снова опустился на лавку. Мартин обыскал Туркина и отнял свое оружие.
— Я специально стрелял в руку для того, чтобы сохранить вам жизнь. По крайней мере — сейчас. Не знаю, чья это моторка, но вы, кажется, хотели смотаться отсюда. На вашем месте я бы так и поступил. Если вас здесь поймают, то вы поставите свое начальство в неловкое положение, а кроме того, вас наверняка с нетерпением ожидают в Москве. Вдвоем вы туда как-нибудь доберетесь.
— Ах ты, говно! — с отчаянием в голосе прошипел Туркин.
— О, такие выражения в обществе дамы, — с укором произнес Алекс, подвел Таню к трапу и повернулся. — Вы оба в Белфасте не продержались бы и дня, — презрительно бросил он и последовал за Таней на палубу.
У «пежо» он осторожно снял блейзер. Увидев кровь на рукаве рубашки, достал носовой платок.
— Не могли бы вы перевязать?
Таня затянула платок на ране.
— Что вы все-таки за человек?
— Вообще-то я больше люблю Моцарта, — ответил Мартин, надевая блейзер. — Смотрите, смотрите!
Из гавани выходила «Элюэтт».
— Бедняги, — сказал Мартин. — Отсюда им прямая дорога в лагерь.
Он отворил перед Татьяной дверцу машины и, садясь за руль, улыбнулся.
— Ну, теперь можно в аэропорт.
Гарри Фокс пил чай и курил с сержантом в отделе безопасности первого терминала лондонского
