Размышления прервал до боли знакомый голос. Эрия резко повернулась, увидела молодую девушку в домотканом поношенном платье и стоптанных башмаках, и ее глаза стали круглыми от изумления.
– Это я, мисс. ВЫ меня помните?
– Левайна? Не могу поверить, – прошептала Эрия, мысленно возвращаясь в прошлое.
– Я ваша новая горничная, мисс, – Левайна сокрушенно поморщилась и залилась краской. – Мне очень жаль, мисс, – она понурилась и повернулась, чтобы уйти.
– Подожди! – Эрия пришла в себя и схватила девушку за руку. – Ты? Ты моя горничная?
– Я ему говорила, мисс Эрия… сказала, что ничего не умею. Но он сказал…
– Эта бестолочь не должна выходить за пределы кухни, ваша милость, – миссис Бондуэлл величественно вплыла в спальню, багровая от раздражения. – С тех пор, как она здесь, я держу ее на кухне. В жизни не встречала такой невежественной особы, да еще к тому же такой упрямой… Совершенно не подходит, чтобы быть вашей горничной, ваша милость. Я подберу кого-нибудь более представительного. У меня есть девушка на примете…
Эрия выпрямилась, чувствуя, как в душе закипает гордость. Миссис Бондуэлл уже пятнадцать лет верховодит в этом доме и, похоже, собирается заправлять всем и дальше. Эрия была даже счастлива предоставить ей возможность командовать, но лезть в свои личные дела не позволит.
– Левайна, как ты оказалась в Обероне?
– Его сиятельство, мисс, нанял меня через мистера Парнелла. Я здесь уже почти три месяца. Сегодня утром господин послал за мной и сказал, что я буду вашей горничной.
– Вот видите, миссис Бондуэлл, – Эрия смерила экономку холодным взглядом. – Левайна служила в доме моих родителей. Не сомневаюсь, его сиятельство решил, что знакомое лицо поможет мне быстрее почувствовать себя здесь, как дома. Да, Левайна почти ничему не обучена, но я не собираюсь обижать мужа… и, в конце концов, сама могу научить ее обязанностям горничной.
– Как скажете, мадам, – процедила экономка сквозь зубы, недовольно поглядывая на Левайну. – Я не могла об этом знать.
– И первым ее поручением будет оказание вам помощи в подготовке комнат.
Экономка кивнула и удалилась.
Эрия вздохнула. Почему она решила, что Тинан хотел как лучше? А что, если он и здесь пытается диктовать свои условия? С чего это она вдруг стала на его сторону? Или просто ей с первого взгляда не понравилась миссис Бондуэлл?
– Я выучусь, мисс Эрия, обещаю, – улыбнулась Левайна, и у Эрии стало светлее на душе.
– Конечно, ты всему научишься, – Эрия поняла, как все же хорошо иметь рядом хотя бы одного знакомого человека из прошлого.
Ближе к вечеру, благодаря стараниям миссис Бондуэлл, небольшая гостиная перед спальней была почти полностью обставлена. Эрия осмотрела комнату, обошла кругом и потрогала все, что в ней находилось: обшитые золотистым шелком кресла и диванчики, сверкающий столик из красного дерева, тяжелые персидские ковры, изящные вазы… Нагнулась и поправила загнутый уголок пушистого ковра – тот послушно лег на пол. Эрия невольно улыбнулась и вздохнула – вот бы мужья были такими податливыми!
Из спальни доносились крики миссис Бондуэлл, распекавшей служанок. Эрия стиснула зубы – она не будет делать замечания старой ведьме в ЕГО доме. Какое ей дело до всего этого?
Вскоре преобразилась и спальня. На окнах висели шикарные золотистые портьеры, такая же золотистая тафта обрамляла кровать, на которую положили матрасы и подушки, застеленные великолепным шелковым бельем. Служанки только что раскатали темные с золотом ковры и принялись полировать шкафы и комоды.
Очень красиво… пожалуй, великолепие этих комнат превосходило великолепие «Королевских Дубов». Но «Королевские Дубы» остались в прежней жизни, и теперь существовали только в воспоминаниях. Эрия всегда будет любить родной дом и никогда не полюбит другой. Впрочем, может быть, и не совсем так. Ей нравилось здесь все, за исключением миссис Бондуэлл, и внутренне она была готова к тому, чтобы принять и полюбить этот дом.
Эрия повернулась на каблуках и пошла бродить по второму этажу, заглядывая в каждую комнату. Здесь были спальни для гостей, гостиная и несколько небольших, соединенных между собой комнат. Везде грудой стояла не расставленная по местам мебель, пахло краской и воском.
Возвращаясь назад через анфиладу комнат, Эрия с горечью напомнила себе, что Тинан ждет от нее усердных трудов, а сам в это время будет пропадать неизвестно где и заниматься неизвестно чем. Он так ревниво скрывает от нее свой внутренний мир, что волей-неволей приходится чувствовать себя чужой в этом доме и вообще рядом с ним. И вдобавок ко всему навязал в экономки эту старую каргу, а в качестве горничной привез неотесанную девчонку, которая скорее подоит корову, чем зашнурует корсет, не говоря уже, чтобы сделать приличную прическу.
Поздно вечером, отослав Левайну, Эрия с ногами забралась в высокое кресло перед камином и уставилась на танцующее пламя. Она впервые надела прозрачную бледно-розовую ночную рубашку, которая больше обнажала соблазнительное тело, чем скрывала его. Тинан заказал ночное белье по своему вкусу, но Эрия и не думала перечить, хотя поначалу чувствовала себя не совсем уютно, но договор есть договор, и все, что касалось интимных отношений, Эрия выполняла беспрекословно и… с желанием.
Вот и сейчас глаза поминутно останавливались на роскошной кровати. Мягкие матрасы и гладкие простыни манили к себе. Хотелось забраться под одеяло и…
Одиночество начинало тяготить. Эрия почувствовала напряжение, от которого никак не могла избавиться. Звук поворачиваемой дверной ручки заставил вздрогнуть. Тинан буквально ввалился в комнату и тяжело прислонился к дверному косяку. Немного постояв, нетвердой походкой направился к кровати, не спуская с нее остекленевшего взгляда. Возле кровати остановился и засунул в проймы жилета большие пальцы. Эрия могла поклясться, что он покачивался.
– Жена! – хрипло взревел Тинан. Когда Эрия поднялась с кресла, с трудом сфокусировал на ней взгляд. – Иди ко мне!
