назад.
– Что ты здесь делаешь? – требовательно спросил Тинан и взглянул на гору вещей, догадавшись, что именно туда она лезла. – Ты могла удариться…
– Благодаря тебе! – Эрия принялась отряхивать пышную юбку из золотистой каламенки. – Почему ты на всех так орешь?
– Я ору не на всех, – он посмотрел на ее перепачканное пылью лицо. – Я…
– Полагаю, ты орешь только на меня. Какая честь!
Тинан схватил жену за руку и уставился на кольцо. Он был гладко выбрит и, как обычно, элегантно одет, но покрасневшие глаза выдавали, что вчерашнее опьянение не прошло бесследно.
– Ты его надела. – Эрии казалось, он ничего не помнит о вчерашней ночи.
– Ты подарил мне его вчера вечером, – Эрия отняла руку. – Перед тем, как провалиться в пьяный сон, – сверкнула глазами и вздернула подбородок.
Чертыхнувшись, Тинан подумал, что совсем не так хотел преподнести жене свой подарок. Они должны были утонуть в блаженстве, испытывая неземную страсть, а вместо этого он напился, как последний негодяй, и пропустил ночь, которая должна была стать самой прекрасной в жизни.
Эрия выпрямилась. Видя на него лице недовольство, решила – он недоволен, что она надела кольцо.
– Ты хочешь, чтобы я его вернула… – резко сказала она, пытаясь снять кольцо с пальца.
– Что за нелепость! – он схватил ее за руки. – Ты же знаешь, оно предназначено для тебя, – Тинан не мог скрыть раздражения и вдруг с ужасом понял – Эрия принимает его злость на свой счет. Поэтому у нее такое выражение лица, словно ее сердце пронзила острая боль. – Кольцо твое, – он отпустил ее руки.
Эрия отвернулась и опять посмотрела на картину. Смахнув с плеча паутину, решила попытаться зайти с другой стороны.
– Ты ее хотела достать? – спросил Тинан, перехватив взгляд. – Оставь этот хлам. У тебя полно дел внизу, – но все же дотянулся до картины, и Эрия сразу же вцепилась в нее мертвой хваткой.
– Мне она нравится, – Эрия прижала картину к груди. – И я надеялась, семейный портрет, даже неизвестных людей, поможет почувствовать, что я действительно живу в ДОМЕ. Но теперь вижу, что ошибалась. Не знала, что мне запрещено ходить по ТВОЕМУ дому, – она с трудом сдерживала слезы.
– Не будь смешной! – разозлился Тинан и отобрал картину. – Оставь всю пыльную работу слугам, а сама иди вниз, где и есть твое место.
– С радостью. Я ничего не буду трогать в твоем драгоценном доме и не стану вмешиваться в дела миссис Бондуэлл. Я знаю свое место и мне не нужно так часто напоминать об этом, – она резко повернулась и вышла.
– Эрия! – Тинан хотел с силой отшвырнуть картину, но что-то удержало его. Он посмотрел на нее испепеляющим взглядом и пошел за Эрией.
Не успел спуститься по узкой лестнице, как где-то на втором этаже с грохотом захлопнулась дверь. Тинан остановился, прислушался и решительно направился вниз по центральной лестнице. Погруженный в свои мысли, едва не налетел на экономку, которая бесшумно появилась невесть откуда.
– Возьмите, – он вручил ей запыленную картину. – Пусть вычистят и повесят в гостиной.
– Слушаюсь, ваше сиятельство, непременно, – миссис Бондуэлл слащаво улыбнулась, и ее желтые глаза превратились в узкие щелочки. Растянутые в улыбке губы обнажили ряд испорченных зубов. – Мы вовремя подготовили гостиную, сэр. Там вас дожидаются два джентльмена, живущие по соседству.
– Джентльмены? – Тинан нахмурился. – Вы расставили по местам мебель?
– Да, ваше сиятельство, эффект просто потрясающий. Должна сказать, ваше сиятельство, вы обладаете изысканным вкусом, – экономка опять расплылась в улыбке.
Тинан холодно улыбнулся в ответ. В голове созрела новая идея.
– Посмотрим, что вы сделали. Но как только уйдут посетители, вы должны собрать всю мебель в центре комнаты… как и было. Леди Рутланд сама распорядится, куда и что поставить. И впредь, миссис Бондуэлл, ничего не должно быть предпринято без ее разрешения… и только в ее присутствии. Я ясно выразился?
Миссис Бондуэлл внезапно побледнела, затем в лицо бросилась краска.
– Да, сэр… я… как скажете, ваше сиятельство…
Эрия возмущенно меряла шагами свою золотую гостиную. Неожиданно она остановилась перед Левайной.
– Итак, он выпил кофе…
– …с шоколадом, как вы приказали, – закончила Левайна и отложила начатое рукоделие. – И спросил, где вы была…
– Были.
– Где вы были в тот момент. Не пошли ли в конюшню. Я сказала, что вы где-то в доме. Он вовсе не выглядел сердитым.
– Но к тому времени, как я увидела графа, он весь кипел от негодования. В чем же дело?
Она начала опять нервно вышагивать по комнате, временами останавливаясь, чтобы смахнуть пыль с одежды. Чувствуя, что больше не в силах выносить неизвестность, подхватила юбки:
– Все, больше не могу! – И вышла из комнаты, направляясь к центральной лестнице.
