Итак, следующим утром, за четыре дня до Рождества, Сигне Торвальд и Хильде Ольсен стояли на палубе «Гурмана», а Ларс увлеченно рассказывал им о достоинствах корабля, показывая мачты и паруса, которые пришлось заменить. Однако Сигне почти не слышала его, с трепетом ожидая появления Бастиана. А если он не захочет ее видеть? Вдруг у него уже есть жена?
Еще раз поправив широкий черный ремень, Бастиан вышел на палубу. Сегодня он собирался совершить сделку с датчанином, будущим владельцем «Гурмана». Но что это? Неужели ему опять мерещится Сигне Торвальд?
Нет, это действительно была она. Разве можно забыть эти пронзительные глаза голубого цвета, льняные волосы… Бастиан на миг остолбенел. Сигне Торвальд здесь, на палубе «Гурмана»?! Между тем Ларс Ольсен церемонно представил ему свою жену и Сигне. Ни от него, ни от Хильде не укрылось странное поведение Бастиана и Сигне. Похоже, они были знакомы…
Бастиан предложил Ольсену показать своей жене весь корабль. Как только супруги удалились, он схватил Сигне за руку и потащил на ют.
– Что ты здесь делаешь? – спросил Бастиан, с трудом сдерживаясь, чтобы не заключить ее в объятия.
– Я живу у друзей, потому что англичане заняли мой дом. – Она внимательно посмотрела ему в глаза. – А ты? Как ты оказался в Филадельфии?
– Мы везли в Филадельфию Вул-вич. Здесь живет ее отец, у него магазин. Вот мы с Рейдером и везли ее домой, – бессвязно повторял одно и то же Бастиан.
– Да, твоя женщина должна гордиться тобой. – Сигне указала на мачты «Гурмана». – Такая добыча!
– У меня нет женщины, – ответил Бастиан, и ему показалось, что в ее глазах мелькнула радость. Он бы наверняка, очень удивился если бы прочитал мысли Сигне: «О, у тебя есть женщина, Бастиан Кейн!»
Сделка между капитанами завершилась удивительно быстро. К этому моменту как раз подошел Рейдер и несказанно удивился, увидев Сигне Торвальд. Их представили друг другу, причем оба сделали вид, что совершенно не знакомы. Прощаясь, Сигне Торвальд пригласила Бастиана Кейна на ужин к Ольстенам… чтобы отпраздновать сделку.
Запинаясь и краснея, Бастиан принял предложение, а потом долго смотрел ей вслед, пока она не скрылась из виду. Он даже не заметил, что за ними наблюдает Рейдер. А тот вдруг вспомнил, что все эти ночи Бастиан проводил в доме Вулричей, ни разу не напивался до бесчувствия и не уходил с какой-нибудь портовой шлюхой. Это было совсем не похоже на Бастиана. А как он смотрел на Сигне Торвальд! Рейдер никогда не думал, что у Бастиана Кейна может быть такой взгляд.
Бастиан прибыл в дом Ольсенов ровно в семь. Перед этим он принял горячую ванну, тщательно оделся, вот только долго ломал голову над тем, надевать или нет на глаз черную повязку. В конце концов по совету Блайт Бастиан решил оставить ее дома. Оказавшись в гостиной Ольсенов и увидев Сигне, он понял, что старался не напрасно.
Ужин был великолепным, хотя Бастиан больше наслаждался соседством с Сигне, чем изысканными блюдами. После уроков Рейдера и Блайт он вполне уверенно чувствовал себя за столом, ловко орудуя ножом и вилкой.
После ужина, когда время близилось к десяти, Хильде зевнула, прикрываясь ладошкой. Заметив это, Сигне отослала ее и Ларса спать. Супруги удивленно посмотрели на нее, но потом решили, что ей лучше знать, что делать, и, извинившись, ушли к себе.
Сигне расположилась на небольшом диванчике, предложив Бастиану сесть рядом. Он с радостью принял предложение, и между ними тут же завязался непринужденный разговор.
Сигне расспрашивала Бастиана о Рейдере и Блайт, о Франко и обо всех остальных. Он подробно отвечал на все ее вопросы и даже рассказал о стычке с Лонг Беном. Но, Боже, как же ему было трудно сидеть рядом с Сигне и сдержанно беседовать о пустяках, когда… Неужели Рейдеру удавалось так долго находиться возле Блайт и не заваливать ее на спину?!
Бастиан сказал Сигне, что очень рад тому, что она не держит на них зла за похищение. Эти слова сразу напомнили им о вечере на острове, и оба замолчали.
– Я думала о тебе, Бастиан Кейн, – первой нарушила молчание Сигне. – Часто.
– Да?! – Он едва мог говорить из-за внезапно вспыхнувшего желания.
Исходящий от нее аромат кружил ему голову. Сигне сладко пахла розами, мускусом и вином. Признаться, его чуткий нос, столь разборчивый к запахам, редко вдыхал такой упоительный аромат.
– Я почти сожалею о том, что оставила тебя той ночью, – неожиданно призналась Сигне; они посмотрели друг другу в глаза. – Жизнь коротка и тяжела. Нельзя терять прекрасные мгновения любви.
– Я… – Бастиан с трудом сглотнул, – я тоже думал о тебе. Клянусь кровью Моргана, я очень много думал о тебе. – Он робко взял ее за плечи, и Сигне сама прильнула к его груди.
Тогда Бастиан крепко прижал ее к себе. Они начали целоваться, забыв обо всем на свете. Он грубовато ласкал плечи Сигне, мял полные груди. Но Сигне хотелось куда большего, хотелось оказаться с ним в одной постели и позволить его большому телу вытворять с ней все, что угодно.
– Бастиан, мой Бастиан, – простонала она, отрывая от него распухшие губы. – Я хочу тебя.
– Господи, Сигне, я тоже хочу тебя, – пробормотал он, уткнувшись лицом в ее шею.
Сигне взяла голову Бастиана в свои ладони и повернула так, чтобы видеть его глаза.
– Мне двадцать семь лет. Я не так молода, но и не стара. Я пять лет была замужем. Однако Йенс Торвальд не дал мне детей. Не знаю, смогу ли я родить. Но… женись на мне, Бастиан Кейн. Уплывай на «Виндрейдере», куда тебе нужно, и возвращайся ко мне домой, в мою постель, когда сможешь.
В ее голосе звучала надежда и желание. Бастиан вздрогнул. «Жениться на ней?! Жениться!» – застучало у него в висках. Он напрягся, чувствуя, как постепенно исчезает желание, уступая место смятению и страху. Бастиан мягко отстранил ее от себя. Господи, неужели Сигне не понимает? Он пират,
