– Это, – прохрипел он и поспешно откашлялся, – … платье, которое ты сшила?
Рейдер не отрывал взгляд от выреза платья, обшитого бельгийскими кружевами.
– Да. – Блайт повертелась во все стороны, давая себя рассмотреть. – Тебе нравится? Я хотела сделать его более будничным, но кружево оказалось таким красивым, что я не удержалась и украсила им платье.
Она остановилась перед Рейдером, глядя на него сияющими глазами. Ее полуоткрытые губы и пылающие щеки говорили о том, что она жаждет его прикосновений.
– Ты… очень искусная портниха, – пробормотал Рейдер, направляясь к книжной полке.
Блайт было лестно это слышать, но почему он так натянуто улыбается? Она не знала что и думать.
– У меня большая практика. – Блайт с тревогой наблюдала за его бесцельным хождением по каюте. Сегодня Рейдер определенно был каким-то другим.
«Он собирается мне что-то сообщить», – вдруг догадалась Блайт и поняла, что любые его слова будут ужасны. У нее даже похолодели руки и бешено забилось сердце.
Рейдер рассеянно выдвинул ящик с картами, порылся в них, затем снова подошел к Блайт. Пират все- таки уступил место джентльмену, и теперь придется расплачиваться за свою вчерашнюю похоть.
– Я решил… – начал Рейдер и немного помедлил. – Я решил отослать тебя домой, Вул-вич. – Теперь ему предстояло объяснить причину. – Твое похищение было сплошной ошибкой. Нельзя ее усугублять, оставляя тебя на борту дольше необходимого. Все как один согласны с этим, поэтому отказались считать тебя добычей. – Он видел, как потемнели глаза Блайт, и проклинал себя за то, что причиняет ей боль.
– Отослать меня домой? – с трудом выговорила она. – Но у меня нет…
Блайт действительно не знала, есть у нее еще дом или нет. Она смотрела на окаменевшее лицо Рейдера, чувствуя, как кровь застывает в жилах. Ужасная ошибка?! Неужели их любовь была ошибкой? Разве Рейдер сам не хотел этого? Почему же теперь он не смотрит ей в глаза?
– Все было неправильно, все.
Его слова прозвучали словно удар хлыстом. Значит, Рейдер жалеет о том, что ласкал ее, шептал нежные слова, рассказывал о своем прошлом, жалеет, что любил ее?! Блайт стояла как пораженная громом, боясь поднять на него глаза.
– Мне не следовало проводить с тобой ночь. Если бы я мог повернуть время вспять…
«О, Господи, помоги мне», – думал Рейдер, ведь ему совсем не хотелось поворачивать время и стирать из памяти те восхитительные мгновения их близости. Какой же он эгоист! Заметив боль в огромных глазах Блайт, Рейдер едва не заключил ее в свои объятия.
– Это не твоя вина, – тихо произнесла она. – Я одна во всем виновата. Я вела себя непристойно. Порой я поступаю неправильно. Ты не должен чувствовать себя чем-то обязанным…
Итак, Блайт опять взвалила на себя всю ответственность.
– Нет. Мне следовало бы это знать. Черт побери, Вул-вич! Я не хотел обидеть тебя. – Рейдер шагнул к Блайт, но его ноги опять словно приросли к полу. – Я не хотел тебя погубить. – Он сжал кулаки, чувствуя, как все переворачивается у него внутри.
Погубить?! «Неужели я теперь падшая женщина, – растерялась Блайт. – Рейдер доставил мне столько радости и наслаждения и, оказывается, тем самим и погубил меня!»
Действительно, в высшем свете это мимолетное увлечение сочтут за падение. Блайт всегда была добродетельной, честной девушкой, и вот теперь она падшая. Но почему-то мысль об утрате добродетели страшила ее меньше, чем мысль об утрате Рейдера Прескотта. Больше всего на свете Блайт боялась, что он перестанет ее желать.
– Ты не должен чувствовать себя ответственным за мое падение, – проговорила она. – Люди все равно будут думать, что я падшая, независимо от того, трогал ты меня или нет. Раз меня похитили пираты, значит… По крайней мере, я испытала… – Ее голос оборвался. Судорожно сглотнув, Блайт добавила: – Право же, все было не так уж и плохо…
Рейдер по-прежнему не мог встретиться с ней взглядом.
Она резала его без ножа. Господи, это невыносимо, но он должен, просто обязан сказать ей правду.
– Да, золотоглазая, это было вовсе не плохо.
Рейдер опять шагнул к Блайт, но вовремя остановился, прекрасно зная: если сейчас коснется ее, то уже не сможет отпустить от себя. Будь он проклят! На его совести и так уже слишком много бед.
Блайт тоже сделала шаг вперед и застыла в нерешительности, поскольку Рейдер не стремился преодолеть возникшую между ними пропасть. Жгучие слезы покатились по ее щекам, и Блайт закрыла глаза. Услышав удаляющиеся шаги, она снова открыла глаза и наткнулась на пристальный взгляд Рейдера. «Может, еще не все потеряно», – мелькнула у нее спасительная мысль. Однако Рейдер только кивнул и вышел.
Блайт молча смотрела на закрытую дверь. Она так надеялась, что он хотя бы поцелует ее на прощание.
Днем Блайт появилась на палубе в своем обычном старом платье. Ее волосы были уложены в незамысловатую прическу, похожую на ту, что однажды сделал ей парикмахер Харри.
Пираты молча наблюдали за ней. Блайт робко улыбнулась одному, потом другому, но, прочитав презрение в их хмурых взглядах, вспыхнула от стыда. Разумеется, они презирают ее за то, что она нищая, а теперь к тому же и падшая женщина. Опустив голову, Блайт поспешила отойти подальше от этих укоризненных взглядов. Даже Ричард сегодня смотрел на нее с укором и разочарованием. Блайт не могла винить их за это. Она сама чувствовала себя предательницей и бесстыдной шлюхой.
Пираты видели, как Блайт вся сжалась при появлении Рейдера. Ее глаза словно прилипли к палубе, когда он подошел к ней, приветствуя кивком головы. Никто не сомневался: Рейдер заставил Вул-вич
