грохнула дверь. Вошли трое и взяли Зебру, двое других схватили Линду. Они выволокли их из ризницы. Все было так быстро, что Линда даже не попыталась противиться. Руки, державшие ее, были очень сильными. Зебра кричала, крик ее временами переходил в вой. Их втащили в зал. Там их ждали Эрик и Тургейр Лангоос. На передней скамье сидели две женщины и один мужчина. Анна тоже была там, она сидела чуть подальше. Линда попыталась встретиться с ней глазами, но ее лицо было как застывшая маска. Или это и в самом деле маска? В церковной полутьме Линда не могла определить. Сидевшие впереди тоже держали в руках нечто, похожее на белые маски.
Линду парализовал страх, когда она увидела канат у Эрика Вестина в руках. Сейчас он убьет Зебру, а потом меня, потому что я слишком много знаю. Зебра вырывалась, как пойманный зверь.
И вдруг словно рухнули стены. Церковные двери с грохотом распахнулись, цветные витражи по обеим сторонам разлетелись вдребезги. Линда услышала голос в мегафон — это был ее отец, конечно, это он, он ревел так, будто не доверял способности мегафона усиливать звук. В церкви все замерли.
Эрик Вестин бросился к Анне, схватил и прикрылся ей, как щитом. Она рвалась у него из рук. Он кричал, чтобы она успокоилась, но она его не слушала. Он потащил ее к выходу. Она не унималась. Грохнул выстрел. Анна дернулась и осела на пол. У Эрика в руке был пистолет. Он недоверчиво посмотрел на дочь и выбежал из церкви. Никто не решился его остановить. Отец во главе целой толпы вооруженных полицейских — большинство из них Линда никогда не видела — ворвался в церковь с бокового входа. Тургейр Лангоос начал стрелять. Линда схватила Зебру, и они втиснулись между рядами, вжимаясь в пол. Стрельба продолжалась, но Линда не видела, что происходит. Потом внезапно наступила тишина. Она услышала голос Мартинссона, он кричал, что кто-то выбежал через центральный вход. Тургейр Лангоос, подумала Линда.
Она почувствовала, как кто-то взял ее за плечо. Она дернулась, может быть, даже крикнула, сама того не заметив. Это был отец.
— Вам надо уходить отсюда, — сказал он.
— Что с Анной?
Он не ответил. Линда поняла — Анна мертва. Они, пригибаясь, выбежали из ворот. Вдалеке по дороге мчался темно-синий «сааб», его преследовали две полицейские машины. Они вышли за кладбищенскую стену и опустились на землю.
— Все, — сказала Линда, — конец.
— Никакой не конец, — прошептала Зебра. — Я буду помнить об этом всю жизнь. Всегда буду чувствовать этот канат на шее.
Снова грохнул выстрел, потом еще два. Линда и Зебра услышали голоса, какие-то команды, визг срывающихся с места машин, вой сирен. Потом все стихло.
Линда приказала Зебре сидеть на месте, осторожно поднялась и выглянула из-за стены. Вся церковь была окружена полицейскими, они почему-то стояли совершенно неподвижно. Как на картине, подумала Линда. Она заметила отца и подошла к нему. Отец взял ее руку. Он был очень бледен.
— Оба ушли, — сказал он. — И Вестин, и Лангоос. Их надо взять.
Он прервался — кто-то сунул ему мобильный телефон. Он послушал и вернул телефон, не сказав ни слова.
— Грузовик, груженный динамитом, взорвался в домском соборе в Лунде. Сорвал цепи ограждения и врезался в западную колокольню. Полный хаос, никто не знает, сколько убитых. Но в остальных местах их, похоже, удалось остановить. Двадцать человек уже арестовано.
— Почему они это делали?
— Потому что верили в Бога и любили Бога, — ответил он. — Не думаю, чтобы Бог платил им тем же.
Они помолчали.
— Трудно было нас найти? — спросила Линда.
— Вообще говоря, нетрудно, — сказал он. — Лундвалль дал почти абсолютно точные координаты. Здесь всего две церкви. Подъехали и заглянули в окно.
Вновь наступило молчание. Линда знала, что они думают об одном и том же. Что было бы, если бы она не имела возможности дать им координаты?
— Чей мобильник? — спросил он, и она сразу поняла, что он имеет в виду.
— Анны. Она все же опомнилась.
Они пошли к Зебре. Тело Анны грузили в черную машину.
— Не верю, чтобы он хотел застрелить Анну. Скорее всего, нечаянно нажал курок.
— Мы возьмем его, — сказал отец. — Тогда и узнаем.
Зебра поднялась с земли. Ее бил озноб.
— Я поеду с ней, — сказала Линда. — Я знаю, что наделала глупостей.
— Мне будет спокойнее, когда ты наденешь форму и я буду знать, что ты сидишь в машине с напарником и кружишь по Истаду.
— Мой мобильник лежит в песке в Сандхаммарене.
— Мы туда кого-нибудь пошлем, он наберет твой номер и будет ходить туда-сюда, пока песок не подаст голос.
Свартман завернул Зебру в одеяло, она забралась на заднее сиденье и съежилась в уголке.
— Я останусь у нее, — сказала Линда.
— А ты-то как?
— Пока не знаю. Единственное, в чем я уверена, — что в понедельник начну работать.
— Передохни неделю, — сказал отец, — никакой спешки нет.
Линда села в машину, и они уехали. Низко над ними пролетел заходящий на посадку самолет. Линда смотрела в окно. Коричневатая глинистая земля, редкие кусты… Природа уже засыпает, подумала Линда, не в силах оторвать глаз от унылого сконского пейзажа. И что нужно мне сейчас больше всего — это сон. Мне надо выспаться. А потом снова вернуться к невыносимому уже ожиданию, но теперь ждать осталось совсем чуть-чуть. Невидимый мундир можно будет выкинуть и надеть вполне видимый и реальный. Надо бы спросить Свартмана, как он оценивает шансы, что они возьмут Вестина и Лангооса, но она промолчала. Сейчас ей почему-то это было неинтересно.
Потом. Не сейчас. Заморозки, осень, зима… думать она будет потом. Она положила голову на Зебрино плечо, закрыла глаза и вдруг увидела перед собой лицо Эрика Вестина. В тот последний момент, когда Анна начала оседать на пол. Только теперь она поняла, какое отчаяние было в его лице. Отчаяние и одиночество. Человек, потерявший все.
Она снова посмотрела в окно. Эрик Вестин постепенно растворился в жемчужной дымке тумана.
Машина остановилась на Мариагатан. Зебра спалю. Линда осторожно разбудила ее:
— Приехали. Мы приехали. Теперь все позади.
51
В понедельник 10 сентября в Сконе было холодно и ветрено. Линда не выспалась — ей удалось задремать только под утро. Она проснулась оттого, что отец вошел в спальню и присел на край кровати. Как в детстве, подумала она. Отец всегда присаживался к ней на кроватку. Мать — почти никогда.
Он спросил, как спалось. Она сказала правду — спалось скверно, мучили кошмары.
Накануне звонила Лиза Хольгерссон и сказала, что Линда может подождать с выходом на работу еще неделю. Линда запротестовала — она не хотела больше откладывать, несмотря на все случившееся. Наконец они договорились, что Линда в понедельник возьмет выходной, а во вторник утром явится на работу.
Он встал:
— Мне пора. Чем ты собираешься заняться?
— Навещу Зебру. Ей надо с кем-то выговориться. Честно говоря, и мне тоже.
Они провели день с Зеброй. У той в квартире непрерывно звонил телефон — ее одолевали вопросами
