Под тентами за деревянными столиками сидели полтора десятка человек. Хозяин, толстый улыбчивый турок в красной узорчатой безрукавке и белом фартуке, как раз поставил на один из столиков тарелку с дымящимся аппетитным варевом. Эта был суп из курицы.
– Брат, я прошу тебя! – произнес Набаль, останавливаясь около декоративного ограждения у входа в кафе. – Мы успеем выполнить задание. Видишь, там, вдали, у поворота, стоит несколько грузовиков. Два из них явно военные. Это то, что нам нужно. Наверное, водители сейчас здесь, обедают. Если мы останемся тут, то лучше сумеем запомнить номера машин. И поймем, куда они едут. Может, это как раз те, что нужны эмиру?
Хасан стал колебаться. Последний довод показался ему значимым. Кроме того, одуряющий запах горячей пищи сделал свое дело. Хасан тоже был не прочь хорошо поесть.
– Ладно, только недолго. И запомни! Больше помалкивай. В крайнем случае, если они поймут, что мы приезжие, скажем, что мы с тобой из Сирии, работаем на виноградниках в Вакфикебире. А сейчас решили съездить на юг. Здесь много старинных мечетей. А мы, как истинные сунниты, хотим их посмотреть.
– Отлично, брат. – Набаль аж облизнулся, предвкушая, с каким удовольствием съест целую тарелку великолепного супа.
Увидев, что двое посетителей застыли перед самым входом в кафе, хозяин, гостеприимно улыбаясь, поспешил им навстречу:
– Ийи гюнлер![4]
– Ийи гюнлер! Емек листесини верир мисиниз[5], – быстро сказал Хасан, опасаясь, что, если произнесет слова медленно, его акцент будет очевиден для собеседника.
Хозяин, по-прежнему улыбаясь и говоря какие-то фразы, смысл которых по большей части был непонятен для Хасану, указал рукой на свободный столик. Хасан и Набаль, важно кивая, как будто понимали, что им говорят, уселись на плетеные стулья.
Через пару минут хозяин вынес меню в кожаном переплете и аккуратно положил его на столик перед арабами. Хасан провел пальцем по длинному перечню блюд, словно действительно делал важный выбор, после чего коротко бросил:
– Чорба мисиниз[6].
Хозяин виновато развел руками и стал что-то быстро объяснять, прикладывая руки к груди. Хасан понял только одно – суп, видимо, закончился. Или его приготовления нужно долго ждать. Чего арабы позволить себе не могли.
– Эт бир?[7] – чувствуя, что его словарный запас может скоро истощиться, произнес Хасан.
Хозяин кивнул и указал на внушительный список меню. Хасан уже собирался заказать свой любимый донер-кебаб[8], как вдруг Набаль совершил нелепый поступок.
Он долго наблюдал за тем, как его напарник разговаривает с хозяином, и решил, что Хасан никак не может объяснить, что именно им нужно. Не имея возможности спросить Хасана по-арабски, Набаль вдруг резко встал и шагнул к соседнему столику, где трое усатых турок степенно хлебали горячую «чорбу». Остановившись прямо перед ними, Набаль указал пальцем на дымящуюся тарелку и, нарушая все возможные инструкции и приказы эмира, громко сказал:
– Givе mе this... thаt... I wаnt it.
В кафе было довольно тихо. Поэтому звонкий голос Набаля услышали абсолютно все, даже сидящие в отдалении. Все подняли головы и уставились на странного человека, который решил здесь изъясняться на ломаном английском. Как правило, в этом районе, где бывало много американцев, английский худо-бедно знали почти все. Во всяком случае, могли без ошибок составить несколько незамысловатых фраз. Но не это особенно удивило посетителей. Какому идиоту придет в голову говорить на языке янки в маленьком придорожном кафе? Ясно какому – приезжему, не знающему ни слова по-турецки.
Хозяин это понял быстрее всех и, сузив глаза, хотя все еще улыбаясь, спросил у Хасана:
– Exсusе mе, but who аrе you?[9]
– Wе аrе from Syriа. Wе work аt thе vinеyаrds in Vаkfikеbir, – отчетливо произнес Хасан. – Wе wаnt thе donеr kеbаb[10].
Хозяин, видимо, удовлетворился этим объяснением, поскольку молча кивнул и отошел в глубь заведения. Все посетители синхронно опустили головы к своим блюдам и продолжили трапезу. За двумя столиками возобновился негромкий разговор. Казалось, что непонятное происшествие благополучно завершилось.
Минут через пять стройная темноволосая девушка в длинном сером платье, дежурно улыбнувшись, поставила перед Хасаном и Набалем две тарелки с порциями мяса, кувшин с водой и два стакана. Воду хозяин всегда предлагал посетителям бесплатно в дополнение к мясным блюдам.
Изголодавшиеся боевики дружно принялись за еду и вскоре опустошили тарелки.
– Надо идти, – негромко сказал Хасан. – Доставай деньги.
– Деньги? – Набаль удивленно повернул голову. – У меня нет денег. Все мои деньги остались у Юсуфа. Я думал, что ты...
– Ты же хотел есть. – Повышая голос, Хасан опять привлек к себе внимание сидящих за соседними столиками. – Я и не сомневался, что ты взял с собой эти дурацкие лиры!
– А я думал, что деньги есть у тебя...
– Ты хотел есть, значит, обязан был взять их с собой!
В этот момент перед их столиком неслышно оказался хозяин.
– I’m sorry, but would you wаnt somеthing еlsе?[11] – спросил он, внимательно наблюдая за арабами.
Хозяин был умный и опытный человек. Не зная арабского языка, он, однако, догадался, что двое странных приезжих ведут разговор о деньгах. Мало того, по-видимому, эти посетители его кафе неплатежеспособны. А бесплатно кормить всяких пришлых арабов он, владелец своего заведения, которое гордо именовал рестораном, был совершенно не намерен.
Хасан попытался объяснить, мешая от волнения турецкие и английские слова, что деньги находятся в каком-то непонятном «ближайшем месте», куда может быстро сбегать Набаль, пока он, Хасан, останется здесь на двадцать минут, гарантируя возвращение своего напарника.
– It’s impossiblе, – раздельно произнес хозяин. – You must sеttlе аn ассount immеdiаtеly[12].
– I don’t undеrstаnd, – сказал Хасан, хотя прекрасно понял, что от него требовали, и добавил по-турецки: – Анламадым[13].
Он уже сообразил, что произошел неприятный инцидент. Уладить дело миром теперь просто необходимо. Другого варианта не существует.
– Only twеnty minutеs[14]. – Хасан приложил руку к сердцу.
– It’s impossiblе, – повторил хозяин.
Его красное, недавно такое добродушное лицо отяжелело, напряглось. Стало очевидным, что спорить с ним бесполезно. К тому же из глубины заведения, чуя недоброе, выступили двое крепких парней. Они застыли на пороге, внимательно наблюдая за происходящим.
Теперь уже и Набаль понял, что дело принимает нехороший оборот. Его рука автоматически потянулась к поясу, где, прикрытая рубашкой, ждала своего экстремального часа ручная граната иранского производства. Каждый из боевиков должен был, по распоряжению Али Фархана, носить гранату с собой. Здесь Набаль оказался более исполнительным. Хасан пошел в разведку совершенно безоружным.
В этот момент ситуация, и так весьма напряженная, еще более обострилась. Тут на беду двух террористов, обрекающих себя на гибель чуть раньше намеченного срока, у кафе остановился джип с открытым верхом. А из него легко спрыгнули на землю четыре человека, одетые в армейский камуфляж. Это была одна из автомашин с военной базы НАТО.
Хозяин, на время оставив двоих арабов под наблюдением своих парней, стремительно пошел навстречу гостям. На его лице опять расплылась широкая улыбка. Четверо военнослужащих вальяжно расселись за свободным столиком, а хозяин, суетясь, помчался в помещение за меню.
– Это янки, – коротко бросил Хасан. – Надо срочно уходить.
Они поднялись и медленными шагами, не оборачиваясь, пошли к выходу из кафе.
