Генералу стало обидно. Разве верхи не наживаются на этой войне? Она и затеяна, наверное, была только для того, чтобы несколько высоких чинов в столице получили возможность сколотить сказочное состояние! А тайные поставки вооружения противнику! А затягивание наступления по личной инициативе сверху! Это не есть пособничество врагу? Это не есть предательство? Бросают на смерть тысячи призывников, чтобы потом беззаботно жить в роскоши. Подлецы! Не он затеял эту войну, не он будет отвечать за ее последствия! И потом, ведь чеченцы не требуют от него уничтожить пятый полк. Нет, всего лишь убрать в состав резерва. Кстати, ребятам давно пора отдохнуть. Генерал слышал, что подразделение недавно понесло ощутимые потери. Ничего фатального не произойдет, если парни расслабятся в Моздоке. Решено!
Так Генерал себя уговорил. И на следующий день довел до сведения руководства дивизии свои соображения по поводу срочного перевода пятого полка в состав резерва. Резоны этой передислокации оказались вполне справедливыми. И очень скоро легендарные десантники уже находились в тылу.
Больше сообщений Генерал не получал. Вскоре спецслужбы ликвидировали Джохара Дудаева, а потом генерал Лебедь подписал Хасавюртовские соглашения. Первая чеченская война закончилась. Бородатые боевики сидели за столом переговоров, улыбались в телекамеры, жали руки своим вчерашним противникам. Войска уходили домой, и Генерал вернулся в Москву.
Шло время. Сменилось руководство Министерства обороны, Генерал получил новую должность. Казавшаяся такой огромной сумма в «Трансконтинентальбанке» как-то неожиданно исчезла – ремонт дачи, квартира для сына, иномарка для себя, иномарка для жены, неудачная попытка начать свое дело... Никто и не поинтересовался, откуда у Генерала все это взялось. После войны у многих высоких чинов были схожие достижения.
Генерал успел хорошо забыть этот неприятный эпизод. Но в самом начале чеченского вторжения в Дагестан летом девяносто девятого года он неожиданно получил письмо. Письмо из прошлого: такой же конверт с обратным адресом несуществующей войсковой части, текст, отпечатанный на струйном принтере: «Мы помним о нашем плодотворном сотрудничестве. Убеждены, что наш скромный вклад в Ваше благосостояние принес Вам ощутимую пользу. Надеемся на продолжение наших деловых отношений. Нас крайне интересуют детальные планы командования о ведении наступательных операций на территории Чечни. Ваша ответственная должность позволяет найти для нас необходимые данные. Материалы, помещенные на компакт-диск, Вы должны доставить по следующему адресу: город ...ов, 6-е отделение связи, а/я 13. Вынуждены предупредить Вас о необходимости соблюдения строгой секретности. Вряд ли Ваше руководство будет радо услышать о некоторых нюансах Вашей деятельности во время прошлой войны. Со своей стороны мы гарантируем щедрое вознаграждение. Ждите новых сообщений. Старые коллеги».
И опять Генерал мучительно стал искать выход из создавшегося положения. И опять первой мыслью было обратиться в «компетентные органы». И опять получалось, что подставлял он сам себя. Откуда пришло письмо, неизвестно. Кто его писал, неизвестно. А вот состояние счета в «Трансконтинентальбанке» за минувшие годы при желании можно проверить.
Генерал немало думал и в конце концов решил «тянуть резину». Но на сей раз чеченцы не заставили себя долго ждать. По электронной почте на адрес Генерала пришло короткое письмо-угроза: «Время идет, а Вы молчите. Осталось три дня. В противном случае придется сообщить кому следует».
Генерал не стал выяснять, что произойдет, когда «старые коллеги» сообщат «кому следует». Он быстро раздобыл копию планируемых операций на одном ответственном участке дагестанского фронта и лично сканировал ее в своем кабинете. Потом сбросил на компакт-диск, положил в конверт и отправился по указанному адресу.
С этого момента Генерал стал регулярно передавать информацию чеченцам. Вскоре его опустевший счет пополнился сотней тысяч долларов (на сей раз заказчики оказались отнюдь не такими щедрыми). А секретная информация потекла к чеченским сепаратистам, существенно влияя на ход второй войны.
Генерал стал много пить. Как известно, любое предательство, помимо «тридцати сребреников», несет за собой и непланируемые изначально муки совести. Генерал испытал их по полной программе. Он как бы воочию видел убитых в жестоких боях русских пацанов, подрывался на минах в армейских грузовиках, погибал от шквального огня «чехов» вместе с отрядами ОМОНа во время очередной зачистки. Иногда он думал о том, что еще лет десять назад без всякого сомнения расстрелял бы любого военачальника, изменившего присяге.
Впрочем, толку от всей этой слюнявой рефлексии не было никакого. Генерал продолжал жить, и жить весьма неплохо, вовсю пользуясь полученными «иудиными грошами». Именно теперь его почему-то ударил бес в ребро – он завел себе сразу трех молодых любовниц, которым покупал дорогие украшения, а одной из них даже снял двухкомнатную квартиру в пределах Садового кольца.
Но время опять неотвратимо двигалось вперед. Сменились эпохи, чеченская война стала затихать. Во всяком случае, на первый взгляд сепаратисты были полностью разгромлены. На смену широкомасштабным боевым действиям пришли точечные операции сил специального назначения. Услуги Генерала теперь были не так важны. Но про него не забыли.
Иногда, хоть и гораздо реже, он получал зловещие письма от хозяев. От него требовали сведений о сроках и характере планируемых мероприятий на территории Чечни, данные о составе задействованных там подразделений, дислокации воинских частей в Надтеречном районе и даже секретные материалы спецслужб об общем состоянии дел в республике. Денег теперь в сравнении с прежними расценками платили совсем мало, считая, что Генерал и так прочно сидит на поводке. А псевдопочтительные выражения, которыми изобиловали первые послания, сменились презрительными приказами: «Тебе надлежит сделать следующее...»
В самые последние месяцы Генерал не получал никаких сообщений, что было, пожалуй, единственным реальным поводом для тревоги. Что там случилось? В его услугах больше не нуждаются? Решили сдать своего «крота» в обмен на какие-то существенные уступки со стороны российских властей? А может, уже и сдали! Кто знает, а вдруг фээсбэшники давно держат его под неусыпным контролем, фиксируют каждый телефонный звонок, каждое движение, каждый чих? И ждут только сигнала для того, чтобы приступить к силовому задержанию, арестовать и в наручниках отправить в следственный изолятор Лефортово?!
В это утро Генерал долго лежал на кровати, стараясь привести в порядок свои не очень веселые мысли. Но тревожно аккомпанируя им, со стороны соседней дачи лился мерный дребезжащий звук работающей электропилы. От него не было спасения, как, вероятно, нет избавления от постоянных, распиливающих душу на части мук совести.
Когда Генерал все-таки собрался вставать, было около девяти утра. Он умылся, тщательно соскреб отросшую за сутки щетину, выбрался на кухню, сделанную несколько архаично, но зато прочно и конкретно.
Через пару минут на газовой плите вскипел кофейник. Генерал сел завтракать, намазывая на подсушенные тосты тонкий слой сливочного масла, на который сверху аккуратно клал кусочки швейцарского сыра. Два бутерброда с гусиным паштетом. Несколько оливок. Долька лимона. Вот и весь «брэкфаст».
Когда он одевался, чтобы выйти в сад, мелодичной трелью на мотив «Sаlut» Джо Дассена зазвонил сотовый телефон. Генерал, поморщившись, вытащил трубку из кармана кителя. Он был убежден, что звонит жена. Пытается навести понтонные мосты для примирения.
– Да.
– Здорово, старик. Узнал? – Радостный бас бывшего однополчанина услышать было очень странно. Они не виделись уже почти год, а перезванивались раз в месяц, не чаще.
– Как тебя не узнать, – Генерал придал своему хриплому баритону максимальную благожелательность. – Кто еще будет в выходной звонить мне на мобильник в полдесятого утра? Только имей в виду, на рыбалку я не поеду. Устал. Сегодня отдыхаю на даче. А завтра у меня напряженный график. Давай звякни поближе к майским.
– Вот тут, старик, ты промазал. В молоко весь заряд выпустил. – Собеседник весело рассмеялся. – Я, конечно, каюсь, но дело у меня официальное.
– Как это? – искренне удивился Генерал, садясь в кресло. Не до конца надетая куртка безвольно свалилась ему на колени.
– А так. Сейчас расскажу. Мне полчаса назад позвонил из Генштаба сам Ефременков. Видишь, какая невидаль! И знаешь, зачем? Требует от меня информацию по полкам ВДВ. Кто-то из ГРУ подбирает хорошую
