навсего предложение сходить перекусить! Впрочем, за неделю Олег несколько привык и научился отличать предложение сходить выпить вина в ближайший трактир от философской беседы о сущности неосознаваемого. Но, так или иначе, до начала Тинувеллани Олег начал более-менее понимать своих новых остроухих собеседников, а иногда и собутыльников.
Когда прошел первоначальный восторг от пребывания в заповедном эльфийском Лесу, Олег начал скучать. Лея была по горло загружена учебой, не отвлекаясь ни на что другое, Альмиена, выказавшая себя прекрасной собеседницей, также была постоянно занята, пытаясь за ограниченное время обучить друидессу максимально большему из возможностей эльфийской магии. А их с Верееной уединение лишь изредка разбавлялось Эллеаром, который был занят на подготовке праздника и не мог навещать их достаточно часто.
Поначалу Олег тоже решил было немного поучиться, благо Альмиена не скупилась на знания, но вскоре был вынужден признать свою полную несостоятельность. Эльфы не владели темной магией и, соответственно, просто не могли научить его чему бы то ни было полезному в этой области. Доступная же Олегу светлая магия огня оказалась слишком узко специализирована и никак не могла помочь в освоении даже азов магии перворожденных, основанной на тончайшем сплетении многочисленных стихиальных и природных сил.
От скуки он попробовал было уйти в запой, но и тут его поджидало разочарование. Эльфы оказались никудышными собутыльниками! Они могли по несколько часов мусолить одну-единственную, не такую уж и большую кружку легкого фруктового вина, рассуждая о таких отвлеченно-философских вещах, что у молодого полудемона сводило скулы от нестерпимой скуки. Да и сторожкие и любопытные взгляды, которые кидали на него собутыльники, безошибочно чуявшие демоническую природу Олега, и их расспросы, пусть вежливые и осторожные, на тему — а как это быть демоном? — тоже удовольствия не добавляли.
В конце концов, заметив, как он мается, Альмиена сжалилась и за руку отвела его в дворцовую библиотеку, мимоходом бросив охранникам, что отныне Олегу разрешено посещать ее в любое время. Олег еще раз поразился ее непонятному статусу. Вроде бы обычная эльфийка, однако любые приказания Альмиены выполнялись мгновенно и беспрекословно.
Решив впоследствии разузнать об этом феномене у нее самой, Олег по уши зарылся в древние свитки и толстенные фолианты. Упускать такой шанс было просто глупо. Так продолжалось три дня. Олег вовсю копался среди сберегаемых заклинаниями древних хроник, прерываясь только на еду и питье. Как он сам объяснял свою внезапно прорезавшуюся страсть к истории изрядно изумленной этим обстоятельством Вереене: мол, интересно, к тому же, вдруг узнаю чего полезного о Гелионе — эльфийская ведь богиня была изначально — или об Орхисе… — но тут его больше интересовали методы уничтожения.
На четвертый день, около часу дня, когда Лея под присмотром Альмиены старательно пыталась совершить магическое преобразование обычного ясеня в величавый гигант мэллон, растрепанный Олег, пребывающий в самом потрясенном состоянии души, ворвался на небольшую полянку, где и происходил урок, потрясая свитком, судя по печати, где-то десятитысячелетней давности. Кроме даты, на печати находился личный преподавательский герб Альмиены, указывающий, что написан сей свиток был ею собственноручно.
— Это что?!! — возопил Олег, размахивая свитком и глядя на Альмиену как на какое-нибудь невероятное чудо.
— Секунду, — Альмиена ловко выхватила свиток из его руки и вгляделась повнимательнее. — А, это… Всего лишь хроника Войны Кольца. Меня в свое время попросили ее записать. Давняя история, о ней сейчас мало кто даже из старейшин помнит. Уж очень давно это было, к тому же в другом мире, откуда мы после этого и вынуждены были уйти. В общем, история для эльфов не самая лестная. Здорово мы тогда с этими кольцами напортачили. Чего это тебя на такую старину потянуло?
— Ну, помимо того, что мне было весьма любопытно узнать, что возраст одной моей знакомой, ведущей себя словно шаловливая малолетка-первокурсница, на самом деле больше десяти тысяч лет, — ответил немного успокоившийся Олег, — мне также очень хотелось бы понять, откуда эта история стала известна в моем мире? Ведь почти все совпадает, разве что имена немного другие! Да и то, это можно списать на не совсем верную транскрипцию! Или хочешь сказать, что вы происходите из мира Земли? Соотечественники?
— Да нет, не из вашего… А что, он все же написал эту историю?
— Кто он?
— Да один паренек, смешной такой. Я как-то, лет пятьсот назад, гуляя по одному техногенному миру — похоже, именно вашему, — влипла в неприятную историю. Ну, он меня и выручил, а в благодарность попросил рассказать что-нибудь из нашего прошлого. Странное желание, люди раньше за помощь все больше деньги просили, удачи, или желание какое исполнить. Серьезный такой паренек, даром что совсем молоденький был. В общем, приглянулся он мне, я и рассказала, что из маминых историй вспомнилось. Давно эта история у меня на языке вертелась, все жалела, что поделиться ни с кем нельзя. А тут другой мир, шансы, что кто-либо из наших услышит, — минимальны. Почему бы и нет, решила… Ну, приукрасила конечно, совсем чуть-чуть, подретушировала кое-что… Паренька этого, помнится, Джоном вроде звали…
Выслушав Альмиену, Олег впервые в жизни всерьез задумался: а не упасть ли ему в обморок. История создания «Властелина колец» начинала обрастать совершенно невероятными подробностями. Правда, кое-что все же коробило… Наконец, он сообразил.
— Лет пятьсот? Но ведь Джон Рональд Руэл Толкиен написал «Властелина колец» всего около шестидесяти лет назад! Как так? — он недоуменно взглянул на устало вздохнувшую Альмиену.
— Ну откуда мне знать, каково распределение межмировых временных потоков! Ими боги командуют, а не одна старая уставшая эльфийка, которая, между прочим, по горло занята обучением твоей подруги!
Тут неожиданно в их разговор вмешалась Лея.
— Так это, выходит, та самая история, — она кивнула на свиток, который Олег продолжал держать в руках, — записи которой ты распродаешь на кристаллах?
Олег утвердительно кивнул.
— То есть как запись? — вскинулась Альмиена. — Тебя там точно быть не могло!
Олег усмехнулся.
— Уважаемая леди, после того как вы пересказали Толкиену эту историю, он, основываясь на ней, написал великолепную книгу, которую назвал «Властелин колец». Книга прославилась на весь наш мир и была переведена практически на все языки. Множество людей стали объявлять себя эльфами, гномами и орками и ежегодно делать выезды, устраивая имитацию описанных в книге сражений. А сравнительно недавно по книге этой был снят фильм, последнюю часть которого я посмотрел как раз незадолго до того, как попасть в Эльтиан. Записями этого фильма, переписанного у меня из памяти, я и торгую.
Урок был сорван. Любопытной Альмиене было невтерпеж посмотреть, что за фильм получился из ее рассказа. Благо, понятие фильма оказалось для нее вполне знакомо, более того, как выяснилась, древняя эльфийка оказалась большой поклонницей кинематографа. Собственно, и на Землю-то она тогда ходила, как оказалось, чтобы посмотреть какую-то комедию с Чарли Чаплином. Когда Олег попытался выяснить, откуда у нее были сведения, она просто отмахнулась, заметив, что у каждого свои способности, и что он, после десяти тысяч лет жизни, сможет не хуже ее чуять, когда в каком-то мире неподалеку происходит что-либо для него интересное.
В общем, в предпоследний день перед началом Тинувеллани Олег был занят по горло, записывая на магические кристаллы обе версии фильма. А все по дурости, ибо на его шутливый вопрос, какую из версий фильма показывать — обычную или гоблинскую, Альмиена всерьез призадумалась, после чего, выяснив, что гоблинов в их мире нет, и это всего лишь псевдоним переводчика-приколиста, со вздохом проронила: — Жаль… И потребовала все же демонстрировать обе версии.
Олег лишь искренне рассчитывал на эльфийское чувство юмора, которое не позволит разъяренной остроухой толпе пришибить его сразу же после просмотра гоблинской версии фильма.
Вопреки его надеждам, на следующий день на демонстрацию фильма Альмиена пришла не одна. Нет, то, что ее сопровождал Эллеар, с которым, как выяснилось, древнейшая была весьма дружна, невзирая на просто непредставимую разницу в возрасте, было еще ничего. У молодого полудемона и весьма юного, по
