проступали на нем. На этом мрачном фоне пылал гигантский полукруг, слегка выгнутый в сторону неумолимо надвигающегося светила. Как будто Давидов булыжник, выпущенный из некоей космической пращи, летел в лоб Голиафа.
Свет Юпитера мерк все больше и вот, когда виднелась одна только желтоватая изогнутая нить, Солнце коснулось гиганта, и люди, убрав темные стекла, разразились громкими приветственными возгласами.
Полностью свет, однако, не исчез: даже заслоненное Юпитером Солнце продолжало, хоть и мрачно, светить. Сам Юпитер потух, и только его водородно-гелиевая атмосфера дымилась, преломляя солнечный свет. Легкая дымка растекалась по всей окружности, пока не сомкнулась внизу, два бледных рога образовали кольцо.
А Солнце продолжало удаляться, и кольцо, совсем потускнев, исчезло. На черном небе остались только звезды и совсем выцветший кусочек Европы.
— Потом, — сказал Лакки, — все повторится в обратной последовательности.
— И это показывают каждые 42 часа? — недоверчиво спросил Бигмен.
— Если ты не возражаешь…
На следующий день к ним подошел Пэннер.
— Как поживаете? А мы, между прочим, уже почти управились со своими делами. — Он показал на заполненную оборудованием долину. — Все это хозяйство остается на Ио.
— Остается? — удивился Бигмен.
— Конечно! Ведь на спутнике нет ни погоды как таковой, ни признаков жизни. Так что оборудование в полной безопасности. Все надежно укрыто от аммиака и чудесно дождется следующей экспедиции. — Внезапно Пэннер понизил голос. — Мистер Старр, кто-нибудь настроен на вашу частоту?
— Нет. Вроде нет.
— Не хотите прогуляться? — И, не дожидаясь ответа, Пэннер двинулся в направлении холмов. Лакки с Бигменом последовали за ним.
— Я должен извиниться перед вами, — сказал Пэннер. — В последнее время я был не слишком приветлив. Просто мне показалось, что так будет лучше.
— Забудем об этом, — примирительно отозвался Лакки.
— Видите ли… я намеревался провести собственное расследование, без вашего участия. И был уверен, что кто-то обязательно себя выдаст, совершив нехарактерный для человека поступок. Но этого, увы, не произошло… — Они взобрались на первый холм, и Пэннер оглянулся. — Посмотрите-ка на нашего пса! — восхищенно воскликнул он. — Вот кто освоился в низкой гравитации!
Матт, в самом деле, многому научился за это время. Его тело грациозно изгибалось и вновь выпрямлялось в двадцатифутовых прыжках, которые он совершал с явным удовольствием.
Пэннер перестроился на частоту, предназначенную для их четвероногого товарища, и крикнул:
— Эй, Матт! Ко мне, мальчик, ко мне!
Пес высоко подпрыгнул от неожиданности. Лакки, тоже переключившись, услышал радостное рычание.
Пэннер помахал рукой, пес помчался к ним, но вдруг остановился и посмотрел назад, сомневаясь в своем праве оставить хозяина. Приблизился он совсем медленно.
— Сирианский робот, — вернулся Лакки к начатому разговору, — созданный именно для того, чтобы обмануть человека, должен быть совершенным. Во всяком случае, он никогда не клюнет на что-то поверхностное…
— Мое расследование не было поверхностным! — горячо возразил Пэннер.
— Я все более склонен думать, что в нашем случае любое расследование, проведенное не специалистом в роботехнике, может быть только поверхностным. — В голосе Лакки было нечто большее, чем просто горечь.
Они шли если не по снегу, то, во всяком случае, по чему-то очень его напоминающему. Вещество это, к большому удовольствию Бигмена, сверкало в лучах Юпитера.
— Оно тает от одного взгляда! — возбужденно сообщил он; с его ладони сбегала тонкая струйка воды.
— Потому что это не снег, Бигмен, а замерзший аммиак. Температура его таяния на 80 градусов ниже, чем у льда.
Бигмен ринулся вперед, туда, где сугробы были глубже. Оставляя за собой глубокие дыры, он, захлебываясь от восторга, кричал.
— Ух, здорово!
— Проверь, включен ли обогреватель!
— Конечно, Лакки! — И Бигмен, делая огромные прыжки, полетел вниз по склону, то и дело с головой исчезая в огромных сугробах аммиака. — Это — как нырнуть в облако, Лакки! Ты слышишь меня? Это даже приятнее, чем кататься на лыжах по лунному песку!
— Ладно, Бигмен! — Лакки вновь повернулся к Пэннеру. — Вы пытались испытать конкретного человека? — Краем глаза Лакки видел, как Бигмен нырнул в сугроб. Несколько мгновений спустя он опять посмотрел в ту сторону — Бигмен!!!
Ответа не последовало.
Лакки побежал. Раздался, наконец, слабый голос Бигмена:
— Дыхание… упал… скала… река тут… внизу…
— Держись, я с тобой! — Лакки с Пэннером уже спешили на помощь.
Нетрудно было догадаться, что произошло. Температура поверхности Ио близка к температуре таяния аммиака, сугробы начали подтаивать, в результате чего возникали скрытые реки из этого зловонного вещества…
Послышался мучительный кашель Бигмена.
— Разорван… шланг аммиак… задыха…
Лакки достиг дыры, оставленной Бигменом, и посмотрел вниз.
Аммиачная река, медленно, пузырясь, текла мимо острых скал, одна из которых и повредила, очевидно, воздушный шланг.
— Бигмен! Где ты?
И хотя в ответ послышалось еле слышное «здесь» — Бигмена нигде не было видно.
13. Падение
Лакки, не задумываясь, прыгнул прямо в аммиачный поток и теперь осторожно продвигался вниз по течению. Он отчаянно ругал себя за медлительность, а Бигмена — за ребячество, обернувшееся бедой, — и снова себя, за то, что не предотвратил этого, хотя и мог.
Он ударил ладонью по равнодушно текущей жидкости, и брызги аммиака, высоко взлетев, упали с удивительной быстротой: разреженная атмосфера не удерживала капли.
Вряд ли река могла унести человека — плотность и подъемная сила аммиака слишком малы, да и скорость потока незначительна. Если бы Бигмен не повредил воздушный шланг, проблема заключалась бы лишь в том, чтоб вырваться из реки и нескольких образовавшихся сугробов. Если бы!
Лакки яростно шлепал вниз. Где-то впереди его маленький друг борется с удушливыми испарениями. Только бы разрыв в шланге оказался не слишком велик! Тогда ничем уже не поможешь… От мысли, что он опоздал, сердце Лакки сжалось.
Внезапно мимо него промелькнула вывалянная в аммиаке фигура и исчезла в сугробе, оставив за собой медленно оседающий туннель.
— Пэннер? — крикнул Лакки вдогонку.
— Я здесь, — раздался голос сзади. — Это Матт. Он прибежал на ваш крик. Мы с вами были на его частоте.
Они стали пробираться по следу и вскоре увидели Матта, он возвращался. Лакки ликующе
