кожи, сообразил Лакки), но они были старше. Подстриженные волосы одного из них отливали стальной сединой. Он был тонкогуб и говорил быстро и четко. Его представили как Харрита Зейона, а его одеяние свидетельствовало о том, что он был членом Космической Службы Сириуса.
Другой начинал уже лысеть. На предплечье у него был шрам, и выглядел он старым космическим волком. Это был Баррет Йонг, тоже из Космической Службы.
— Ваша Космическая Служба, по-моему, что-то вроде нашего Совета Науки, — сказал Лакки.
— Да, это так, — важно подтвердил Зейон. — В этом смысле мы коллеги, хотя находимся в другом лагере.
— Значит, член Службы — Зейон. И член Службы Йонг. А мистер Девур…
Девур не дал Лакки договорить:
— Я не являюсь членом Космической Службы. Вовсе не нужно, чтобы я был им. Сириусу кто-то может служить и вне Службы.
— Особенно, — заметил Йонг, положив руку на шрам на предплечье, как бы прикрывая его, — если этот кто-то является племянником директора Центрального Управления.
— Что означает этот сарказм, Йонг? — вскочил Девур.
— Никакого сарказма. Это буквально. Родство позволяет вам приносить Сириусу больше пользы.
Это было лишь сухой констатацией факта, и Лакки не подозревал о вражде между двумя стареющими членами Службы и молодым и, без сомнения, властным родственником повелителя Сириуса.
Зейон попытался наладить отношения и, повернувшись к Лакки, мягко спросил:
— Наши предложения приняты тобой?
— Вы имеете в виду предложение, чтобы я солгал на межзвездной конференции?
Зейон посмотрел на него с досадой и легким недоумением:
— Я имею в виду, что ты присоединишься к нам, станешь сирианцем.
— По-моему, мы не подошли к этому пункту.
— Ладно, тогда рассмотрим этот вопрос. Наша Служба хорошо тебя знает, и мы уважаем твои способности и достижения. Они работали на Землю, которая однажды должна погибнуть как биологический факт.
— Биологический факт? — нахмурился Лакки. Сирианцы, происходят от землян.
— Да, это так, но не ото всех землян; только от некоторых, от лучших, от тех, которые проявили инициативу и силу, чтобы достигнуть звезды и колонизировать ее. Мы сохранили наше происхождение в чистоте; мы не допускаем появления хилых или со слабыми генами. Мы избавляемся от непригодных в нашей среде, так что теперь мы — чистая раса сильных, способных и здоровых, в то время как Земля остается конгломератом больных и уродливых.
Девур прервал его:
— У нас здесь есть образец такого, это компаньон Советника. Он приводит меня в бешенство и вызывает отвращение у меня, просто находясь со мной в одной комнате; обезьяна, человеческое существо ростом в пять футов, уродливый чурбан…
— Он лучше тебя, сирианец, — медленно проговорил Лакки.
Девур поднялся, дрожа, со сжатыми кулаками. Зейон быстро подошел к нему и положил руку на плечо.
— Девур, сядь, пожалуйста, и позволь мне продолжить. Сейчас не время для отвлеченных споров. — Девур грубо сбросил его руку и сел на свое место. Наставник Зейон серьезно продолжил: — Для внешних миров, Советник Старр, Земля представляет страшную угрозу, бомбу недочеловечества, готовую взорваться и заразить чистую Галактику. Мы не хотим, чтобы это произошло; мы не можем позволить, чтобы это произошло. Вот за что мы боремся: за чистую человеческую расу, состоящую из достойных.
— Состоящую из тех, кого вы считаете достойными, — возразил Лакки. — Но достоинства проявляются во всех видах и формах. Великие люди Земли происходят от высоких и низких, от людей, обладающих всеми формами головы, разным цветом кожи и говорящих на разных языках. Разнообразие — вот в чем наше спасение и спасение всего человечества.
— Ты просто повторяешь, как попугай, нечто, что ты выучил. Советник, ты не молишь не видеть, что в действительности ты один из нас. Ты высокий, сильный, сложен, как сирианец, ты храбр и мужествен, как сирианец. Зачем смешивать пену Земли с людьми, подобными тебе, только из-за того, что ты родился на Земле?
— Итог всего этого, наставник, заключается в том, что вы хотите заставить меня прийти на межзвездную конференцию на Весте и там заявить о своем желании помогать Сириусу, — проговорил Лакки.
— Помогать Сириусу, да, но заявление должно быть искренним. Ты шпионил за нами. Твой корабль был вооружен.
— Вы впустую тратите свое время. Мистер Девур уже обсуждал со мной этот вопрос.
— И ты согласился стать сирианцем, ты им в действительности и являешься? — Лицо Зейона загорелось ожиданием.
Лакки бросил мимолетный взгляд на Девура, рассматривавшего с безразличием костяшки своих рук.
— Правда, мистер Девур выдвинул предложение в несколько иной форме, — уклонился от ответа Лакки. — Может, прежде чем информировать вас о моем прибытии, он хотел обсудить со мной один на один этот вопрос и использовать для этого свои методы. Короче, он просто сказал, что я должен посетить конференцию на сирианских условиях и что мой друг Бигмен будет послан на разоруженном космическом корабле умирать голодной смертью.
Оба сирианских наставника повернулись к Девуру, который продолжал созерцать костяшки пальцев.
Йонг медленно проговорил, обращаясь к Девуру:
— Сэр, это не в традициях Службы…
Девур внезапно взорвался:
— Я — не член Службы и не дам и половины кредитного билета за ваши традиции. Я отвечаю за эту базу и за ее безопасность. Вы оба назначены сопровождать меня как делегаты на конференцию на Весте, чтобы представлять там Службу, но я — глава делегации, и на мне лежит ответственность за успех конференции. Если этому землянину не нравится тот вид смерти, который уготован его другу-обезьяне, то ему остается только пойти на наши условия, и он согласится на них еще быстрее благодаря вашему предложению сделать из него сирианца. И слушайте дальше. — Девур поднялся из кресла, прошел быстро в дальний угол комнаты, затем повернулся, глядя прямо в застывшие лица наставников, которые слушали его с дисциплинированным самоконтролем. — Я устал от вашего постоянного вмешательства. У Службы было достаточно времени, чтобы обогнать Землю, и она сделала ничтожно мало в этом отношении. Пусть этот землянин слушает, что я говорю. Он знает это лучше, чем кто-либо другой. Достижения Службы жалки, и именно я заманил в ловушку этого Стажера, а не Служба. У вас, джентльмены, кишка тонка, и я намерен восполнить…
В этот момент робот распахнул дверь и произнес:
— Наставники, я должен извиниться за вторжение без вашего приказа, но я обязан рассказать вам нечто касающееся маленького господина, который был взят под стражу…
— Бигмен! — воскликнул Лакки, вскочив на ноги. — Что с ним случилось?
После того как Бигмена вывели из комнаты два робота, он напряженно обдумывал положение. Неужели на самом деле нет путей к освобождению? Он был достаточно реалистичен, чтобы думать пробиться сквозь орду роботов и без посторонней помощи убежать с базы, столь хорошо охраняемой, будь даже в его распоряжении «Метеор», чего в действительности не было.
Это более чем очевидно.
Лакки склоняют пойти на бесчестье и предательство, жизнь Бигмена была приманкой.
Лакки ни в коем случае не должен соглашаться на это. Ему не следует спасать жизнь Бигмена ценой предательства. Не должен он также спасать свою честь, пожертвовав Бигменом, и потом испытывать вину за это до конца своих дней. Есть единственная возможность избежать и того и другого. Бигмен пришел к этому решению хладнокровно. Если он изберет такой способ смерти, против которого Лакки ничего не
