Творения

Ахилла бранный вой
И плач царицы^*,
Когда он кружит, черногубый,
Над самой головой.
Пусть пыльный стол, где много пыли,
Узоры пыли расположит^*
Седыми недрами волны.
И мальчик любопытный скажет:
Вот эта пыль — Москва, быть может,
А это Пекин иль Чикаго пажить.
Ячейкой сети рыболова
Столицы землю окружили.
Узлами пыли очикажить
Захочет землю звук миров.
И пусть невеста, не желая
Носить кайму из похорон ногтей,
От пыли ногти очищая,
Промолвит: здесь горят, пылая,
Живые солнца, и те миры,
Которых ум не смеет трогать,
Закрыл холодным мясом ноготь.
Я верю, Сириус под ногтем
Разрезать светом изнемог темь.

Конец 1921 — начало 1922

«На глухом полустанке…»*

На глухом полустанке
С надписью «Хопры»,
Где ветер оставил «Кипя»
И бросил на землю «ток»,
Ветер дикий трех лет,
Ветер, ветер^*,
Сломав жестянку, воскликнул: «Вот ваша жизнь!»
Ухая, охая, ахая^*, всей братвой
Поставили поваленный поезд,
На пути — катись.
И радостно говорим все сразу: «Есть!»
Рок, улыбку даешь?

14 декабря 1921

«Москва, ты кто?..»*

Москва, ты кто?
Чаруешь или зачарована?
Куешь свободу
Иль закована?
Чело какою думой морщится?
Ты — мировая заговорщица.
Ты, может, светлое окошко
В другие времена,
А может, опытная кошка:
Велят науки распинать
Под острыми бритвами умных ученых,
Застывших над старою книгою
На письменном столе
Среди учеников?
О, дочь других столетий,
О, с порохом бочонок —
<Твоих> разрыв оков.

15 декабря 1921

«Трижды Вэ, трижды Эм…»*

Трижды Вэ, трижды Эм!
Именем равный отцу!
Ты железо молчания ешь,
Ты возницей стоишь
И слова гонишь бич<о>м^*
Народов взволнованный цуг!

Начало 1922

«Если я обращу человечество в часы…»*

Если я обращу человечество в часы