нас там никто не потревожил.
Роберт что-то промычал неопределенное и полез в сумку за документами.
– Пожалуйста, здесь все в точности, как мы и договорились.
Де Майя принял из его рук небольшой пакет.
– Я от души вас еще раз благодарю, дон Роберт. Мы у вас в долгу, но я уверен, что мы найдем способ вас отблагодарить.
– Понимаю. У вас есть какие-нибудь планы, насчет того, куда вы отправитесь? Я имею в виду после Лондона.
– Думаю, что в Буэнос-Айрес. Хотя жена склоняет меня в Пуэрто-Рико. Следует вначале осмотреться и хорошо подумать, где наиболее благоприятные возможности.
– Не исключено, что мой брат сможет предоставить вам полезную информацию. Сейчас я не в курсе того, как идут у них дела, но дом Мендоза в Англии всегда имел торговые отношения с Ямайкой. И это был всегда лучший источник информации о том, что происходит в Вест-Индии.
– Возможно, – согласился де Майя. – Но как он нас встретит? Не станет ли для него появление двух беглецов из Испании неприятным сюрпризом и непосильным бременем?
– Все будет зависеть от того, как он воспримет мое напоминание о себе, – честно признался Роберт. – Если у него есть интерес к возрождению Кордовы, то отнесется к вам, как к блудному сыну, а к донье Марии, как к царице Савской. А если нет…
Он пожал плечами.
– Но в любом случае, стоит вам приехать в Англию, как вам будет уготована участь не беглецов, а героев. Всевозможные реформы в Англии всегда воспринимаются с пониманием до тех пор, пока они не начинают осуществляться на английской земле.
Вид у де Майя был довольно угрюмый.
– Сейчас вся моя надежда на него, – кивнул он в сторону гавани и стоявшего там английского корабля. – Кстати, на нем ничего нет вашего?
поинтересовался де Майя.
– К сожалению ничего. Я еще не настолько воскрес, чтобы начать торговать. Но, от души надеюсь, дон Рикардо, что начну.
– У меня нет сомнений на этот счет. – Рикардо улыбнулся своею кукольной улыбкой. – А у меня есть сведения, которые вас могут заинтересовать.
Роберт посмотрел на него с любопытством. Этот де Майя буквально напичкан различной информацией.
– Ходят слухи, – начал де Майя, – что этот Кортес, который убегал от французов как заяц, намерен вскоре снова собраться.
Роберт уже несколько лет и не вспоминал о том, что в Испании существует парламент – Кортес, и естественно ничего про него не мог слышать.
– Причем здесь, в Кадисе. По причине того, что в Испании больше нет законного правителя и англичан с Веллингтоном во главе, и они почувствовали себя вольготно. Каждая из хунт, управляющих страной, должна прислать сюда своих представителей. Предполагается, что в Кадисе будет сочинена конституция Испании. – Майя замолчал, следуя своей привычке оценивать произведенный его словами эффект.
– Эти будущие члены парламента такие же либералы, как и вы?
– Многие – да. И, таким образом, дон Роберт, и для страны и для вас откроются определенные возможности.
– Вероятно, – пробормотал Роберт. – В том случае, если речь пойдет о настоящих реформах.
– В этом случае их авторитет в ваших глазах поднялся бы, так?
– Да. Чему вы удивляетесь? Вроде не должны бы. Времена меняются. Не может же дом Мендоза богатеть только на войнах, внешних и внутренних. И вовсе не обязательно обладать феноменальной проницательностью, чтобы это заметить.
– Согласен с вами, – сказал де Майя. – Следовательно вам необходимо договориться с Фаролой и его хунтой и оказать влияние на составление этой конституции прежде, чем вы превратитесь в воскресшего Лазаря.
Роберт кивнул. Из глубокого кармана сюртука он достал пакет.
– Вы сможете передать это моему брату? Это новый сорт хереса, под названием «молоко», о котором я вам говорил.
– Если это будет угодно Богу, я это доставлю в Англию, сеньор, – с ноткой торжественности заявил де Майя.
– Отвратительнее климата на земле не сыщешь, – проклинал Лиам декабрьский туман, клубившийся над Кричард Лэйн.
Ему не была видна из окна входная дверь, но он слышал, как кто-то мучил дверной звонок, дергая за шнурок. Дверь открыл его сын Джозеф. Мальчик, казалось, сгорал от нетерпения и жажды деятельности, он даже не дождался, пока это сделает слуга. Лиам улыбнулся, когда услышал шаги сына на лестнице, ведущей в его кабинет. Сын постучал и, не дождавшись ответа, ворвался к нему.
– Папа, тебе письмо. Его принес какой-то нищий.
– Ты дал ему пенни? – спросил Лиам, забирая письмо у сына.
– Я дал ему два, папа. Он сказал, что ему обещали два пенни, если он доставит письмо в целости и
