С того времени как они поженились, Джерард занимал комнаты в дальнем конце коридора, за углом, в отдалении от ее апартаментов. После переезда она хотела поселиться в помещении для гостей, потому что дом принадлежал ему, а их брак был всего лишь фарсом. Но Джерард возразил ей, ссылаясь на то, что она проводит дома гораздо больше времени, чем он. И это действительно так и было. Она каждую ночь спала в своей постели, Джерард же иногда по нескольку дней не ночевал дома.
При этом воспоминании Изабелла почувствовала раздражение.
– Что вы делали в этих комнатах?
Он заморгал с невинным видом.
– Так, кое-что пришло в голову. А что?
– Там почти нет мебели.
– Совсем наоборот, – протяжно произнес он, – Там находится большая часть моих вещей. По крайней мере, те, которыми я пользуюсь постоянно.
Ее пальцы невольно впились в край туалетного столика. Мысль о том, что Джерард будет спать всего в нескольких футах от нее, прямо за разделяющей их спальни дверью, мгновенно вызвала у нее возбуждение. В ее воображении возникло его обнаженное тело, каким она видела его в мастерской портного. Она представила себе, как он спит на животе, обхватив сильными руками подушку, открывая взгляду великолепные крепкие ягодицы. Или, может быть, он спит на спине? Ощущение его восставшей плоти запечатлелось на ее бедре с прошлой ночи. Жар этого обжигающего прикосновения… Прекрасное тело Джерарда, распростершееся во сне… На спутанных простынях…
О Господи!
Изабелла с усилием отвела от мужа взгляд, прежде чем он смог бы прочесть ее мысли и заметить ее смятение.
– Бартли унаследовал курицу.
– Прошу прощения? – Изабелла снова посмотрела на супруга. Как и накануне вечером, он был одет в свободные брюки и рубашку и выглядел весьма соблазнительно, о чем, безусловно, знал. Придется как- нибудь потом разобраться с его намерением сменить комнаты, но сейчас у нее не было настроения затевать спор. Ей и так уже предстояло объяснение с Харгрейвзом.
– Тетушка Бартли была несколько эксцентрична, – продолжал Джерард, глядя в потолок, потому что он передвинулся и теперь лежал на спине, – Она держала в доме курицу, которую очень любила. Когда Бартли последний раз был у нее, она так восхищалась своей курочкой, что он посчитал уместным согласиться с ней и сказал, что это самая красивая курица, которую он когда-либо видел.
– Красивая курица? – У Изабеллы невольно дернулись губы.
– Да. – Она не могла не заметить усмешки в его голосе. – Когда тетушка умерла, то завещала поделить свое состояние между многочисленными родственниками и…
– И Бартли она оставила курицу.
– Да. – Смеющиеся глаза Джерарда встретили взгляд Изабеллы в зеркале, когда она встала, чтобы надеть платье. – Не смейтесь, Пел. Все очень серьезно, представьте себе.
Камеристка Изабеллы сдавленно хихикнула.
– О, ну конечно, – серьезно сказала Изабелла, стараясь удержать на лице невозмутимое выражение.
– Бедное создание обожает Бартли. Но зато я убедился, что у куриц мозги с горошинку.
– Грей! – смеясь, воскликнула Изабелла.
– Судя по всему, он теперь не может прогуливаться в саду. Стоит ему ступить за дверь, как курица начинает истошно вопить. – Грейсон ловким движением вскочил на ноги и распростер руки в стороны. – Она бросается к нему, раскинув от радости крылья, и взлетает на руки своего возлюбленного.
Изабелла и ее камеристка чуть ли не плакали от смеха.
– Вы выдумали эту историю!
– Отнюдь! Хотя, должен признаться, у меня богатое воображение, – сказал Джерард, подходя к ней, но даже я не в силах был представить себе, чтобы какое-либо существо женского пола могло влюбиться в Бартли, будь это домашняя птица или кто-либо еще. – Джерард с усмешкой обратился к служанке: – С этого момента я сменяю вас на посту.
Мэри присела в реверансе и вышла.
Улыбка Изабеллы растаяла без следа, когда он подошел к ней сзади и принялся застегивать длинный ряд обтянутых тканью пуговиц, взбегающих вдоль ее спины. Она задержала дыхание.
– Мы так хорошо беседовали, Грей, – жалобно произнесла она. – На мгновение я снова ощутила те дружеские чувства, которые связывали нас прежде. Зачем разрушать их, напоминая мне об этом проклятом влечении?
Его пальцы медленно перемещались по ее закрытой рубашкой спине.
– Гусиная кожа. Вы даже представить себе не можете, как трудно мужчине стоять так близко к женщине, которую он хочет, чувствовать, что его желание взаимно, и ничего при этом не делать.
– Останемся друзьями, – продолжала настаивать Изабелла, удивляясь про себя, что ей удается сохранять твердость голоса. – Это единственный способ сохранить наш брак.
– Я могу остаться вам другом, став также и любовником. – Его горячие, приоткрытые губы прильнули к ее плечу.
– А что с нами станет, когда мы перестанем быть любовниками?
Обвив руками ее талию, Джерард положил подбородок ей на плечо и посмотрел на их отражение в
