– В чем?
– Я должна узнать правду. Если я смогу понять, что им движет…
– Дорогая, что ты замышляешь?
– Я давно должна была это сделать. Лучше позже, чем никогда. Я еду в Ирландию. Ради него я убила человека. Неужели и после этого я не имею права узнать о нем все?!
27
Кристина задумчиво смотрела на старые, покосившиеся, потемневшие от дождей и времени хижины. Дети с визгом гоняли по лужайке обруч, оглашая окрестности звонкими голосами. Увидев Кристину, они замолчали и сбились в тесную кучку перед незнакомкой. Сразу бросалось в глаза, как плохо, бедно они одеты. Впрочем, как и большинство детей, которых Кристина успела повидать здесь, в Ирландии.
Первый раз она обратила внимание на ребятишек в порту Холихед, ожидая свой рейс на Дублин. Несколько семейных пар возвращались домой после каникул, проведенных в Англии. Маленькие дьяволята с криком носились по причалу, то и дело тыкаясь в ноги Кристины. Родители при этом спокойно разговаривали друг с другом, лишь иногда прерывая беседу для того, чтобы словом одернуть самых неугомонных.
Сама Кристина тоже не отличалась кротким нравом с самого детства, но ей никогда не позволяли так вольно вести себя на глазах у посторонних.
Кристина продолжала стоять на причале и смотрела на веселых сорванцов со слезами на глазах. Она знала, что собственных детишек у нее не будет никогда!
Всю жизнь Кристина считала себя образцовой путешественницей, легко принимающей традиции и нравы новой для нее страны, быстро осваивающей чужой язык и чужую культуру. Но на сей раз все было иначе. Барьер между нею и ирландцами оставался прочным и нерушимым. Путешествие не доставляло Кристине ни малейшего удовольствия, особенно после одного случая.
Кристина сидела в каюте первого класса, когда со стороны лестницы до нее донеслось пение. Детские голоса выводили вовсе не детскую песню с весьма неприличным текстом. Кристина вышла на лестницу. При ее появлении маленькие сквернословы моментально исчезли. После них осталась целая гора мусора. От всего этого Кристине стало тошно. Она вышла на палубу, прислонилась к перилам и всерьез задумалась о том, стоило ли ей вообще отправляться в это путешествие.
Были, правда, и приятные впечатления. Ей очень понравился Дублин – очаровательный город, старый и загадочный, с потемневшими от времени домами. Остановившись на мосту через реку Лиффли, по берегам которой раскинулся город, Кристина любовалась нежным закатом. Она стояла и думала, что когда-то им точно так же мог любоваться Ричард. И в ее сердце вновь появилась надежда. Она найдет ответы на свои вопросы, несмотря на то, что она чужая в этой стране.
В первые же дни Кристина почувствовала, что ее английское происхождение является камнем преткновения в разговорах с ирландцами. Любой ее вопрос о графе Уайклиффе наталкивался на недоуменное молчание. Тогда она решила переодеться в обноски, купленные на рынке, и, прикинувшись немой, побродить по городу. Куда бы ни заходила Кристина, везде слышала негромкие разговоры о Ричарде Уайклиффе. Его имя не только знали все в Ирландии, но и считали национальным героем. Одним словом, здесь буквально молились на человека, признанного в Англии государственным преступником.
Однако, стоило Кристине возобновить свои расспросы, ответом было тяжелое молчание. Никто не доверял здесь английской леди. Более того, ее вопросы выглядели весьма подозрительно. В Ирландии хорошо заботились о безопасности своего национального героя.
Прошло две недели, и Кристина получила письмо от Оскара.
«Похоже, – писал он, – что мы искали ключ, который лежал у нас под самым носом. Я разговаривал с вашей матушкой и выяснил, что она была знакома с Бриджит Уайклифф в те годы, когда та жила в Лондоне. Их дружба продолжалась, пока о ней не прознал Эдвард и не разрушил ее. Бриджит чувствовала себя в Лондоне одиноко и не раз говорила о революции и о грядущей независимой ирландской республике. Из этих разговоров матушка сумела запомнить кое-что, связанное с семьей Бриджит. В том числе она дала мне имя и адрес некоего человека Патрика О'Дейла – не слыхала про такого? Он живет в Гэлуэе – там, где родилась в свое время Бриджит. Насколько он может быть тебе полезен, судить не берусь. Я просто сделал свое дело во имя нашей дружбы. Что же касается матушки, то боюсь, что ты можешь оказаться перед нею в неоплатном долгу».
Письмо Оскара вновь возродило надежду. После холодного недоверия, с которым она постоянно сталкивалась в последние дни, было особенно приятно прочитать письмо, написанное теплой дружеской рукой.
Кристина немедленно поспешила на вокзал и первым же поездом отправилась в Гэлуэй.
Она довольно быстро отыскала дом Патрика О'Дейла и теперь стояла перед его хижиной на изумрудно- зеленой лужайке. На локте Кристины висела большая корзина с едой. Не сводя глаз с окруживших ее ребятишек, Кристина вытащила большой апельсин и протянула его девчушке. Она смутилась и отошла в сторону. Кристина предложила апельсин другому ребенку. Результат был тот же.
Что-то останавливало их. Похоже, что страх.
– Возьми, пожалуйста, – обратилась она к мальчику, делая еще одну попытку. Мальчишка покраснел, но все же взял апельсин. Тогда и остальные протянули ручки. Наконец все получили по апельсину.
– Идите же, – сказала она. – Идите и съешьте их. Все в порядке.
Они переглянулись и дружно бросились прочь. Кристина видела, как они, отбежав поодаль, принялись чистить плоды, жадно набивая рты их сочной мякотью.
– Что это вы дали моим внучатам?
Кристина обернулась и увидела на пороге хижины старика – приземистого, морщинистого, с редкими седыми волосами на голове.
– Мистер О'Дейл?
Он кивнул.
– Я – Кристина Уэнтворт-Гиббонс. Я приехала из Лондона. Мне необходимо поговорить с вами.
