Том 22. Избранные дневники 1895-1910

наносит людям ужасный вред, сглаживая и делая безразличным понятие добра и зла.

2) Надо проболеть тяжелой болезнью, чтобы убедиться, в чем жизнь: чем слабее тело, тем сильнее становится духовная деятельность. […]

8 март.

1) Белинский без религии — из нижнего этажа. Гоголь религиозный — из верхнего^*.

[…] 2) Вересаев пишет^*, что после одушевления служения людям наступает разочарование, компромиссы. Он спрашивает: отчего? А только оттого, что это делалось по гипнозу, по кружковскому чувству, по славе людской, а не по установленному отношению к бесконечному. […]

21 март 1902.

[…] 3) Три модные философии на моей памяти: Гегель, Дарвин и теперь Ницше. Первый оправдывал все существующее; второй приравнивал человека к животному, оправдывал борьбу, то есть зло в людях; третий доказывает, что то, что противится в природе человека злу — есть ложное воспитание, ошибка. Не знаю, куда идти дальше.

4) Говорят: вернитесь к церкви. Но ведь в церкви я увидал грубый, явный и вредный обман. «Продолжайте у нас покупать муку», — но ведь я знаю, что ваша мука — с известкой, вредна.

[…] 9) Жизнь, какая бы ни была, есть благо, выше которого нет никакого. Если мы говорим, что жизнь зло, то только в сравнении с другой жизнью, лучшей или воображаемой. В жизни может быть зло, а самая жизнь не может быть злом. Благо может быть только в жизни. И потому нельзя говорить, что отсутствие жизни может быть благо.

Здоровье может быть только в теле, и потому нельзя говорить, что отсутствие тела есть здоровье.

10 апрель 1902. Гаспра.

[…] 3) («К рабочему народу».)^* Не имеете права требовать восьмичасовой день и пр. А требовать земли для пропитания имеете неотъемлемое право, даже обязанность по отношению ваших детей.

[…] 6) Говорят: прекрати существующий порядок — все погибнет. Все равно как сказать: растает река и все погибнет. Нет, пойдут корабли, начнется настоящая жизнь.

Нынче 22 мая 1902. Гаспра. Тиф прошел^*. Но все лежу. Жду третьей болезни и смерти. В очень дурном настроении. Есть кое-что записать, но откладываю. Сейчас молюсь. И молитва, как всегда, помогает.

23, 24 мая 1902. Гаспра. Вчера был очень слаб. Нынче лучше. Немного пописал «К рабочему народу». И начинает образовываться. Хотели снести на воздух, но холодный ветер. Стыдно, что недобро отнесся к Тане за то, что отсоветовала выходить. Перешел на кресло. Ног будто нет.

25, 26, 27 мая 1902. Гаспра. Три дня был на воздухе, сначала четыре, пять и нынче шесть часов. Понемногу оправляюсь. Это были потуги смерти, то есть нового рождения, и дан отдых. Нынче получил грустное известие об аресте Суллера^*. Был персиянин-разносчик, вполне просвещенный человек, говорит, что он бабист^*.

Теперь 7-й час. Понемногу работаю над обращением к народу (недурно).

Нынче 3 июня 1902. Продолжаю проводить дни на воздухе, работаю. Почти кончил обращение. Недурно. Поправляюсь, но вижу, что ненадолго. […]

1 июля 1902. Ясная Поляна. Три дня, как приехали из Гаспры. Переезд был физически тяжел. Я поправлялся, но вчера опять жар и слабость. Я не обижаюсь. А готовлюсь или, скорее, стараюсь последние дни, часы прожить получше. Все исправлял: «К рабочему народу». Начинает принимать вид, и, кажется, кончил.

1) Как ни трудно скрыть необходимость делания добра, люди разными обходными, хитрыми путями достигают этого. Но добро может всякую минуту стряхнуть с себя закрывающие его покровы и привлечь к себе людей. И вот для того, чтобы этого не случилось, придумано средство наложить на покровы, скрывающие добро, камень такой, который бы оно не могло поднять. Камень этот — смешное, le ridicule, — установить такое общественное мнение, что делание добра (настоящего добра) est ridicule, смешно. Устроить бал, базар для игры в благотворительность можно, а выносить за собой горшок — смешно.

2) Точно так же, как я читал в Иене вывешенное у немца, профессора математики изречение, что дорога не истина, а процесс ее открытия: дорога не степень нравственного совершенства, до которой достигаешь, а процесс совершенствования.

[…] 8) Моя последняя болезнь была сильная потуга рождения, но теперь дан отдых, чтобы набраться силы для следующей, чтобы она была действительна.

9) Мы часто не ценим добрых поступков несимпатичных нам людей именно потому, что они нам несимпатичны. Это большая ошибка. Нужно как раз обратное, для того чтобы вызвать в себе любовь там, где ее еще нет. […]

Нынче 4 июля. Ясная Поляна. 1902. Кажется, кончил «К рабочему народу». Здоровье недурно. […]

5 августа. Никак не ожидал, что так долго не буду писать. 22 июля послал «К рабочему народу»^* и с тех пор писал «Хаджи-Мурата», то с охотой, то с неохотой и стыдом. За это время были посетители — не помню. Четвертый день ничего не пишу. Расстрялся мыслями о «Хаджи-Мурате». Теперь, кажется, уяснил. Здоровье вообще лучше.

1) Удивительное дело: я знаю про себя, как я плох и глуп, а между тем меня считают гениальным человеком. Каковы же остальные люди?

[…] 4) В музыке есть элемент шума, контраста, быстроты, прямо действующий на нервы, а не на чувство. Чем больше этого элемента, тем хуже музыка. То же и в других искусствах: в поэзии — декламация, в живописи — яркость красок. […]

8 августа 1902. Ясная Поляна. Ночью. Очень тяжелый день. Болит печень, и не могу победить дурного расположения.

Пишу «Хаджи-Мурата», и все совестно. Брошюра священника — больно. За что они ненавидят меня? ^* Надо писать им любовно. Помоги мне.

Здесь Машенька, Лиза; была Глебова. Письма от Сережи.

20 сентября. Ясная Поляна. 1902. Полтора месяца не писал. Все время писал «Хаджи-Мурата». Здоровье поправляется. Душевным состоянием могу быть доволен. Нет недобрых чувств ни к кому. Много думалось. Много записать надо.

1) Если умели люди власти подкупить церковь, чтобы она оправдывала их положение, то как же им не подкупить науку.

[…] 7) Думал о безнравственности медицины. Все безнравственно. Безнравствен страх болезни и смерти, который вызывает медицинская помощь, безнравственно пользование исключительной помощью врачей, доступной только богатым. Безнравственно пользоваться исключительными удобствами, удовольствиями, но пользоваться исключительной возможностью сохранения жизни есть верх безнравственности. Безнравственно требование медицины скрывания от больного опасности его положения и близости смерти. Безнравственны советы и требования врачей о том, чтобы больной следил за собой — своими отправлениями, вообще жил как можно меньше духовно, а только матерьяльно: не думал бы, не волновался, не работал.

[…] 9) Гипноз предания, т. е. внушения людям повторения того, что делали их предки, есть главная преграда движения вперед — освобождения человечества.

10) Мое выздоровление похоже на то, что экипаж вытащили из трясины, в которой он завяз, не на ту сторону, куда неизбежно надо ехать, а на эту. Через трясину не миновать ехать.

23 сентября 1902. Ясная Поляна. Все поправлял «Хаджи-Мурата». Нынче утром писал немного «К духовенству»^*.

[…] Нынче утром сейчас обдумывал статью о непонимании христианства и иррелигиозности, которая должна предшествовать статье «К духовенству». «Главная причина зла или бедствий нашего времени».