Я – телохранитель

потому как заболел, но ему срочно необходимы деловые бумаги, которые он оставил в офисе. А офис у него – в каком-то гибломместе, в промышленной зоне на окраине города, и по всему видно, что тут не только болезнь причиной, но еще охраняемому и просто туда не хочется ехать. Он дает телохранителю ключи от офиса, рассказывает, где лежат нужные ему бумаги. Тот едет на место, проходит через проходную, где мирно дремлет дед-охранник, а офис – как раз на территории завода, который уже давным-давно ничего не производит, и где и в рабочий-то день не увидишь живой души, а в выходной так и подавно. В офисе охранник ищет бумаги там, где ему было указано, но не находит ничего! Звонит клиенту, чтобы уточнить, а тот, как бы между прочим, спрашивает у него: «Ну, как там обстановка?» И тут телохранитель, который на своей непростой работе уже собаку съел, вдруг понимает каким-то седьмым чувством, что никакие такие бумаги его клиенту не нужны! Да и нет тут/тех бумаг, похоже… А послал его бизнесмен в офис потому, что ожидал он там каких-то неприятностей, и просто вместо себя направил телохранителя, чтобы посмотреть, чем дело закончится… Когда тот парень рассказывал мне эту историю, он сказал, что самым большим потрясением для него был переход от беззаботности, от ощущениярутинности происходящего к осознанию присутствия рядом опасности! Ехал за какими-то бумажками – а оказалось, что он долженбыл проверить, нет ли там засады! Его потрясение было не от того, что ему открылось – сейчас, мол, начнется стрельба и будет кровь… Его потрясение было от неожиданности, от того, что все открылось вдруг, внезапно. Он просто не был к этому готов. Это всегда бьет по нервам – когда внезапно…»

– Ильич! Сколько у тебя людей на территории?

– Охраны?

– Охраны, да!

– Четверо, если без тебя и твоего напарника.

– Одного ты отправляешь на проселок. Значит, трое?

– Да.

– Себя считал?

– Да.

«Охране тоже верить нельзя… Вполне может быть кто-то из них… Разве что сам Ильич вне подозрений… Да и его теперь надо держать на расстоянии… Для собственного спокойствия… Значит, Тапаевым я займусь лично… Тапаевым – лично…»

– Ильич, надо полностью прикрыть хозяйский дом. Ты и двое твоих, что остались. Значит, так: входная дверь, гостиная и коридор первого этажа. Итого – три поста.

– А на втором этаже?

– На втором этаже буду я. Охранника, который обычно дежурит у тапаевского кабинета, заберешь вниз. Я его подменю.

– Хорошо.

– Как у тебя отношения с местной милицией?

– Нормальные отношения.

– А у Тапаева?

– Они с ним в контрах.

– Почему?

– Не знаю я. Это их дела.

– Понятно. Но на милицию молено рассчитывать в случае чего?

– Вполне.

«Дом… Охрана…»

– Вот здесь поставь своего человека!

– Сделаю!

«Гостиная… Дежурит… Глаза – сонные…»

– Не спи на посту! Я тебя уволю к чертовой бабушке! У тебя дети есть?

– Девочка.

– Зовут ее как?

– Маша.

– Вот я тебя уволю, если будешь носом клевать, и твоя Маша будет ходить голодной. Ты меня понял?

– Понял.

– А ты проследи за ним, Ильич.

– Хорошо.

«Лестница… Коридор… Приемная… Охранник…»

– Этого, Ильич, отправь к двери, как я сказал.

– Хорошо.

– На себя возьми коридор первого этажа. Своим ребятам поставь задачу: никого в дом не впускать без моего разрешения! В дом имеют доступ только твои охранники, ты, сам Тапаев, Аня и Роман!

– А родственники его?

– Я что-то неясно сказал?

– Я понял, Толик.

– Все, иди вниз. Я не забудь отправить человека на проселок.

– Сделаю.

* * *

В тапаевский кабинет Китайгородцев вошел, предварительно постучав. Хотя ему хотелось вбежать, ворваться – убедиться, что с клиентом все в порядке.

А с ним и так все было в порядке. Он сидел за рабочим столом и разговаривал по телефону. Жестом показал Анатолию, что тот может присесть.

– Ну, ты сам реши, отправлять им этот факс или нет, – говорил клиент своему невидимому собеседнику. – От них платежка пришла, как они обещали? Не пришла? Вот отправляй им в таком случае факс, а дальше делай так, как мы с тобой договаривались…

Легкое раздражение угадывалось в его голосе. Так бывает с людьми, которых против их воли пытаются привлечь к участию в делах, им попросту неинтересных. Тапаеву его бизнес, видимо, уже был неинтересен. Он собрался его продавать. А ему докучают какими-то факсами…

Положил трубку на рычаг, перевел взгляд на гостя – с чем, мол, пожаловал?

– Нужна милицейская подмога, Генрих Эдуардович, – сказал Китайгородцев. – Если у вас есть такая возможность, свяжитесь, пожалуйста, с местным отделом милиции, пусть они помогут людьми. Человек десять! Срочно!

– А что случилось? – осведомился Тапаев таким тоном, каким обычно многоопытные родители