одного живого гаишника, как, впрочем, и пешехода. Только в небе в очередной раз проплыл зеленый досаафовский «кукурузник», или как там оно сейчас — РОСТО? Летает — и хорошо, это как символ надежды: люди в природе сохранились, — и даже как знак нам: если станет совсем уж плохо, можно пойти к «комендантским» — пусть не очень там просторно и весело, а о свободе и собственных планах и вовсе забыть придется, но по крайней мере защита и кров обеспечиваются — вряд ли листовки на столбах целенаправленно врут: на хрена коменданту тысячи невольников? Толку с них — ноль, а хлопот не оберешься… Принудительной мобилизации можно не опасаться — ценного спеца, может, и забрили бы, а нас, обычных шпаков, — какой смысл? Так что пусть летает. Но в этот раз при пролете авианаблюдателя неожиданно хрюкнула рация:
— Эй, на джипе, вы меня слышите?
— Голос неба?
— Летнаб Кузнецов, тульский гарнизон. А вы кто?
— А фиг его знает. Жители. Нерегулярная дружина самообороны.
— Ну и как успехи в самообороне?
— Нормально. Наши все живы.
— Как там вообще внизу?
— Где как. На трех штыках — черно от мертвяков. Да это и сверху видно небось.
— На площадях видно. А над каждым переулком летать — бензина не напасешься.
— В переулках поменьше. На машине проехать можно.
— Живых много в этом районе?
— На виду никого. По окнам кое-где видно, но не высовываются. А это к чему? Бомбить собираетесь?
— Охренел — бомбить? Мы людей спасаем, где только можем.
— Ну и слава богу. Ближайший спасательный пункт где, в артухе?
— Отсюда — уже в штабе дивизии, ну где он раньше был. В курсе?
— Между Толстого и Первомайкой?
— Ну да.
— Если кого увидим — подвезем.
По мере удаления самолета связь слабела и наконец пропала совсем. Ну так он, наверное, уже к Московскому вокзалу подлетает, а мы только на Первомайскую сворачиваем. Значит, военные пользуются карманными рациями. Вряд ли потому, что своих не хватает, — это чтобы с населением общаться. Грамотно, в общем, делают. Кстати, штаб дивизии отсюда рядом: если они на этой волне слушают — нас, может, и не слышали, а летнаба наверняка. Да он мог и по своему каналу доложить — видел вооруженных людей, катаются тут по городу. Что это нам несет: хорошее или плохое? Хочется надеяться, что хорошее, но хрен его знает.
Как-то не складывалось у меня с военными — от школьного военрука и до политеховского начвоенкафа, который меня со второго курса с кафедры выставил, совершенно здраво рассудив, что из анархиста офицер один хрен не получится, так не фига и казенные средства тратить. От срочной меня прикрыла аспирантура, ну а кандидатов в мирное время солдатами не берут — чему я и рад вполне. Конечно, сейчас мне армейский опыт мог бы и пригодиться — а мог и нет: вот сокоешник по общаге отслужил — а толку? Проторчал всю службу на КПП посреди голой казахской степи, даже и рассказать толком нечего, разве что об искусстве запаривать брагу в огнетушителях и гнать первач через спинку койки… Вот опыт общения в армейской среде — это да, это могло бы помочь. Я-то только с военпредами общался, и то недолго — в развалившейся империи военная промышленность пошла в задницу, и я был не первым и не последним, переключившимся на более перспективные направления. Тем более что и Сашка уже родилась…
Из дворов донесся одиночный выстрел, через некоторое время еще один. Ну да, как раз со стороны бывшего штаба ТДД, где теперь центр спасения. Видимо, зачищают выходящих к ним беспокойников — освобождают дорогу для спасающихся. Но нам туда не надо. Нам чуть дальше, потом вниз… Этот район не выглядел таким заброшенным. Нет, пешеходы по улицам не гуляли — не до того все же. Но и беспокойников не было видно. В окне второго этажа над еще одной «Копилкой» — оборудованная позиция. Интересно, это только продуктовых касается или тут все магазины прикрыты? Есть и в южной, заброшенной части города стройинструмент… Но раз уж приехали — поглядим…
За вторым поворотом ощущение порядка и спокойствия исчезло. Здесь зомби кто-то когда-то отстреливал, но постоянного поста не было, и на дваждытрупах вяло шевелились трупы неупокоенные. Зрелище не из приятных — ну так мы и не всматриваемся. А вот магазин тут один интересный есть — он больше рыболовный, но и туристской снаряги некоторое количество имеется. Вот только как ее взять, не приманив всех окрестных беспокойников? Подогнать броненосец к двери не проблема, но у машины все двери открываются наружу — а тут нет дворика с воротами, куда их можно открыть… Да, недодумали. Придется быстренько, на хапок, схватить и убежать… Не, не годится — мы в магазин, а мертвяки как раз между машиной и магазином влезут… Отогнать машину, чтобы потом ею же и дорогу расчистить? Это уже лучше. Но ломание дверей потребует времени, а зомбаков тут полно…
Тогда вот так — заворачиваю из-за угла дома, через кусты, потом руль резко влево, пока углом бампера в оградку не упрусь. Прицеп остается в кустах, спереди прикрыты оградкой, а дверь как раз перед нами. Преграды, конечно, так себе, но это от человека, а мертвяк через них пока перелезет… В общем, дольше придумывать, чем делать. Кусты захрустели, бронепояс глухо бумкнул по чугунному литью заборчика — и вот мы у двери. Иринка с Сашкой прикрывают из окон с инструкцией стрелять, только когда мертвяки полезут через оградку или прицеп. Как-то нет желания проверять, реагируют ли беспокойники на стрельбу. Электричество в машину мы пока не сделали — придется грубой силой ломать. Благо дверь не сейфовая — после дружного отжима в три рычага наружный лист подается, а дальше нетрудно оторвать по одной короткие дорожки сварки. Даже не ожидал, что так быстро управимся. Остается еще рама двери, но не закрытый больше железом замок легко раздолбать.
Входим. Первый зал — богатство всяческих приспособлений для ловли рыбы. Даже жаль, что нам они без надобности: где мы ловить-то будем? Тут крючков больше, чем в Упе рыб… разве что эхолот ухватить — так, на всякий случай — вдруг когда водным транспортом займемся, — там может пригодиться: фарватер размечать теперь вряд ли кто сподобится… А вот второй зал нам как раз. Тут снаряга. В мирное время не особо интересная — цена ее не оправдывает качества. Но доброму мародеру все впору. Тем более что такие вещички наверняка можно будет поменять на другие, понужнее. Так что гребем все — от сувенирных компасов до огромной кемпинговой палатки. Толку от нее сейчас мало — просто так на открытом месте жить в тряпочном доме не будешь… Но как минимум это большой кусок неплохой ткани… В который мы и завернем всю добытую здесь «мягкую рухлядь» — куртки, плащи, спальники, термобелье (вот это штука ценнейшая), всякие носки-варежки…
С трудом пропихиваем кое-как скрученный веревкой огромный тюк в дверь магазина, сваливаем в прицеп. Мертвяков постепенно прибывает, но «на баррикады» пока не идут — толпятся перед преградой, все семеро. Или все семь штук? Как лингвистически правильнее? Физиономия Сашки в приоткрытом окне совсем готичная — побледнела, в ружье вцепилась… Но делать нечего — придется привыкать. Тем более что ей-то уж точно ничто не грозит — после вчерашних заездов возле тюрьмы я на окна дополнительные решетки приделал. Второй заход в магазин — теперь потяжелее предметы: лопаты, топоры, котелки — жалко же бросать такой во все времена полезный хабар. Это уже в машину — прицеп нам под стройматериалы нужен, а мы до них еще не доехали. Пора здесь заканчивать — и вообще заканчивать с бессистемным собирательством… Но спокойно закончить нам не дали.
— Вижу странного зомби. Наверное, мутант, — передает по связи Саша.
— Далеко?
— Не очень. Сюда идет.
— Сидите, не высовывайтесь.
— Да мы-то нормально сидим, — Иринка тоже подключилась.
— На что хоть похож?
— На орка из «Властелина Колец». То есть человек, но морда и руки длинные.
— Прыгает?
