— Всю жизнь! — воскликнул человек с палочкой в руке. — Я не схожу с этого места уже два года!..
— Вот видите, — сказала Тоня, — как полезно быть постоянным. Когда я училась в школе, у меня был учитель математики, некто Луговой. Он говорил, что в мире все меняется, кроме таблицы умножения.
Мужчины переглянулись.
— Так, — сказал тот, кто постарше. — Ты, видать, большая шутница. Ну, давай знакомиться. Григорий Иванович!.. — Он похлопал растопыренными пальцами по своей груди. — А вот этот немолодой человек с заросшей мордой — Виктор Степанович…
— Зови меня просто Витя, — быстро сказал тот.
— Галя.
— Чудное имя! — воскликнул Виктор. — Хорошее, скромное имя… Ну, Галочка, действительно мы тебя заждались… Признайся, есть хочешь?
Она увидела банку мясных консервов, кипящую на горячем пепле, и почувствовала острый голод. Виктор, ловко орудуя палкой, вытащил банку, поставил ее возле Тони, протянул ей складной нож.
— Заправляйся, детка! Соли и хлеба не проси — чего нет, того нет…
Она ела обжигаясь, а они оба внимательно ее разглядывали, прохаживаясь насчет ее аппетита.
Казалось, они отнеслись к ней по-дружески, даже позаботились о ней. Но почему-то в их спокойном дружелюбии Тоне чудилось что-то неестественное. И потом, этот костер невдалеке от дороги. Почему они не боятся, что пламя привлечет патруль?
— Ну, как поживает Луговой? — вдруг спросил Григорий Иванович, когда Тоня справилась с последним куском мяса и отбросила в сторону банку.
— Жив, здоров, чего и вам желает, — ответила она в том шутливом тоне, который между ними установился.
Но сейчас Григорий Иванович уже не улыбался.
— Ты знаешь, куда мы идем? — спросил он. — Тебе сказали, что ты поступаешь в мое подчинение?
— Нет. Этого мне не говорили.
— Ну, так я тебе об этом объявляю.
— Хорошо, — покорно сказала Тоня.
— Слушай, Григорий Иванович, — сказал Виктор, — пусть лучше Галя подчиняется мне!..
— Перестань шутить!.. Через два часа мы уже не сможем ни о чем договориться. Так вот, Галя, как бы ни сложилась наша судьба в отряде, я за тебя в ответе. Поняла? Луговой сообщил, что назначает тебя связной. А мы будем представлять и его.
Она вслушивалась в каждое произнесенное им слово. Ничего, что могло бы вызвать подозрение. Если Луговой действительно существует и без ее помощи нашел пути к Короткову, он мог, конечно, попросить, чтобы о его связной позаботились. Но почему Штуммер, который всякий раз перехватывает связных Лугового, никак не может добраться до него самого?
Снова, как и при встрече с Коротковым, Тоню охватило сложное чувство. Как ей себя вести с этими людьми? Кто же они такие?
Когда стали собираться в путь и Виктор укладывал вещевой мешок, Тоня заметила в нем знакомую яркую этикетку французских консервов.
— А это что? — спросила она.
— Никогда не пробовала? — улыбнулся Виктор.
— Нет.
— И не советую: в этих баночках — первоклассный тол. Впрочем, если очень хочешь, угощу!
— Нет уж! — засмеялась Тоня. — Он мне не по зубам…
Так вот какие «консервы» лежали в шкафу у Короткова! А она-то тогда подумала, что он прибедняется. Тоня взглянула на своих спутников уже более доверчиво.
На дорогу решили не выходить — теперь, когда до леса оставалось километров десять, лучше не встречаться с патрулями. Правда, у мужчин оказались документы, удостоверяющие, что оба они — заготовители фирмы «Братья Миллер». Эта фирма открыла в Одессе несколько больших гастрономических магазинов. Видимо, обладая столь надежными охранными грамотами, они и не побоялись развести костер у дороги. Такая смелость должна была вызвать доверие проезжающих патрульных, если люди не прячутся, значит, у них все в порядке.
Шли молча. Тоня тихо страдала, борясь с раскисшей землей, которая прилипала к подошвам туфель. Но отдыхать было некогда. Мужчины и так потеряли из-за нее много времени.
Лес сначала синел вдалеке полоской, словно художник обвел горизонт кистью, но постепенно стали различаться разбросанные рощицы, редкие, вырубленные; они казались безжизненными, даже птицы не кружили над ними.
Тоня почувствовала, что мужчины не так уж спокойны, как ей показалось сначала. Шли рядом, о чем-то тихо переговаривались и умолкали, когда она подходила к ним поближе.
Конечно, они не могли не волноваться. А вдруг их никто не ждет? Мало ли какие события могли заставить отряд переместиться в другое место. Она слышала, как Григорий Иванович сказал Виктору, что о встрече на опушке условились недели две назад. Две недели! На войне они могут быть равны нескольким годам…
Когда добрались до леса, Тоня присела на пенек, чтобы передохнуть. Сквозь деревья виднелись вдалеке разбросанные дома села Доронино. По широкой улице медленно ехала машина, но какая, разобрать было трудно.
— Вот что, друзья, — сказал Виктор, — вы тут позагорайте, а я пойду на разведку…
— Иди, — согласился Григорий Иванович. — Только не заблудись.
— Будь уверен!
Виктор ушел, Григорий Иванович прислонился к дереву рядом с Тоней и тревожно прислушивался к шумам леса.
— Ну, вот и пришли, — проговорил он, сумрачно улыбаясь, и вдруг спросил: — Оружие у тебя есть?
— Нет… Не дали…
— Жалко! — сказал он. — У меня вот тоже оружия нет. Ну ничего, получим…
Он пожевал губами, отчего морщины на его щеках прорезались еще глубже.
В глубине леса затрещали ветки. Григорий Иванович стремительно обернулся.
— Ну, что? — крикнул он.
— Сюда!.. Нашел… — донесся голос Виктора. — Идите за мной…
Григорий Иванович быстро пошел на голос, скрылся за кустами, и Тоня, сунув распухшие ноги в туфли, нагнала их уже на пороге едва заметного блиндажа, прикрытого сверху свеженарубленными ветвями.
Виктор пропустил Григория Ивановича вперед, и тот, пригнувшись, вошел в низкую щель. Затем в ней же исчез Виктор. А Тоня на мгновение задержалась. Из глубины блиндажа до нее донесся очень знакомый голос. Несомненно знакомый!
За грубым деревянным столом, освещенным скудным светом, проникающим через щель под потолком, сидел Коля Грачев, а рядом с ним — незнакомый молодой парень в светлом плаще, подпоясанном широким кожаным ремнем.
Тоня поняла, что Коля ее узнал, но в том, как он сразу же отвел взгляд, она уловила безмолвное предупреждение: молчать!
— Ну вот, наконец-то и добрались, — сказал Григорий Иванович. — Спасибо, ребятки, что не подвели. — Он присел к столу, расстегнул куртку.
— Привет, привет! — улыбнулся Коля. — Мы давно вас поджидаем тут.
— Машины нам не дали, — сказал Виктор, подсаживаясь к столу с другой стороны. — Идите, сказали, своими ножками.
— Да уж… — проговорил Коля, коротко взглянул на Тоню и снова отвел глаза. — Ну, и что скажете?
