заявление как должное. Но вы нормальный молодой человек, и я в растерянности. Вы топчете свое будущее, а мне больно видеть это. Помогите мне понять, что происходит, или я сам сойду с ума.
— Ну что тут понимать! — в свою очередь удивился Редькин.- Что вы ломаете голову? Обещал я мапуятам школу? Обещал. Могу им помочь?
— Можете,-растерянно произнес Джейрано.
— Вот видите,-обрадовался Коля,-проще пареной репы. Взрослый человек как будто, а такие вещи приходится объяснять.
— Понял! — воскликнул просветленный Сид.- Вы, Коля, не хотите разбогатеть. В этом все дело.
— Не хочу,- согласился Коля.
— Все ясно.-Сид энергично пожал руку Коли.-На моем жизненном пути вы, Коля, первый, кому наплевать на деньги. Вы-бессребреник. Я потрясен. Я уважаю вас. Более того, я постараюсь, чтобы вы получили за марку как можно больше флуидоров. Мы продадим ее в Лимонадвиле, где много богатых филателистов. Мы устроим такой аукцион, какого еще не знал мир! Мы…
Вдохновенная речь Сида была прервана возгласом попугая.
— Пардон, коллега, но нас зовут на помощь!
Коля и Сид бросились к иллюминатору. Внизу виднелся маленький песчаный островок с одинокой пальмой. Вокруг пальмы, отчаянно размахивая руками. бегал человек. Безбрежный океан расстилался вокруг, и островок казался пальцем, который высунул из воды морской бог Нептун, испытывая угрызения совести после очередного кораблекрушения.
— Итак, Коля,- с иронией сказал Сид,- у вас ест возможность вписать еще одну страницу в историю спасения человечества.
— И впишу!-отпарировал Редькин.-Если я помогу людоеду скрыться от возмездия, то попавшему в беду человеку подавно помогу.
После нескольких неудачных попыток Коле удалось пришвартовать шар к вершине пальмы. Экипаж «Искателя» был встречен плачущим от счастья островитянином. Это был человек средних лет с запавшими глазами, с жид кой бороденкой, в которой запуталась рыбья чешуя. Сквозь ветхое рубище проглядывало высохшее загорелое тело. Пока островитянин лобызал Сида, Коля огляделся.
Островок имел в диаметре метров пять. На песке валялись кипы газет и груды рыбьих костей. Ствол пальмы, похожий на слоновью ногу, был покрыт выцарапанными надписями. Некоторые из них Редькину удалось разобрать:
'Марширую — следовательно, существую.
Полковник Зигфрид. 1735 годя
'Провел на острове тридцать лет. Подобран японцами. На душе тревожно. Как сложится жизнь?
Мульмультык из Гонолулу. 1874 года
'Некоторые считают, что человек-существо слабое. Это неверно. Мое поведение на острове — выше всякие похвал.
Зенйн Сострадаки. Дата значения не имеет
'Дураки! Зачем пальму портите?
Фека Протоплазмов!
Дальнейшее чтение было прервано страстным криком: «Мальчик! Я боготворю тебя!»,- с которым островитянин бросился к Коле и прижал его к своей груди. Темя Редькина оросили дистиллированные слезы спасенного.
— Двенадцать лет заточения,-бормотал островитянин,-двенадцать лет, вычеркнутых из жизни… Угасла надежда… и вот — на тебе… Есть, есть в мире высшая инстанция
Оставаться на этом клочке земли теперь не имело смысла, и Коля пригласил беднягу подняться в кабину. Островитянин хотел было нацарапать что-то на стволе пальмы, но раздумал и, схватив пачку газет, полез в кабину. Сид и Коля последовали за ним. «Искатель» поднялся в небо, и вскоре остров превратился в соринку на зеленом зрачке океана.
Коле не терпелось услышать рассказ островитянина, но, как человек воспитанный, он не торопил гостя. Это сделал Сид.
— Выкладывай, дружище, что ты за птица,- фамильярно сказал он,-и как добился такой невесомости? Гость печально улыбнулся и представился:
— Почетный член Географических обществ, лауреат премии имени Миклухи-Маклая, победитель конкурса «Знай свою планету», обладатель кубка «Большой пигмей»' путешественник Морис Феб.
Коля и Сид с уважением взглянули на лауреата и обладателя и в свою очередь назвали себя. Узнав, что Коля — советский пионер, путешественник оживился.
— Я большой друг вашей страны,- сказал он,- и мечтаю побывать в России. Он помолчал.
— Вы, конечно, хотите узнать, как я попал на этот островок?
Коля кивнул.
Феб вздохнул, помял в кулаке бороду и начал свой рассказ:
— Двенадцать лет назад я сел на пассажирский пароход и отправился на Мармеладовый архипелаг изучать быт и нравы местного населения. Все шло прекрасно, пока однажды я не перегнулся через борт, желая получше разглядеть дельфинов. Из внутреннего кармана пиджака вывалился бумажник и исчез в пучине. В бумажнике были все мои деньги, документы и билет на пароход.
Ровно через день на корабль прибыли вертолетом контролеры. О, эти страшные минуты, когда они обходят пассажиров. Одни идут с кормы, другие — с носа. Непроницаемые лица и взгляд, от которого становится не по себе. Я был застигнут в шезлонге, на верхней палубе. Напрасно объяснял контролерам про утерю бумажника. Они понимающе переглядывались и твердили свое: «Плати! штраф!»
Я втолковывал им, что деньги исчезли вместе с бумажником, они морщились и мрачнели.
Кончилось все очень скверно. Меня высадили как злостного «зайца» на этот остров, оставили ящик сухарей и посоветовали найти друга Пятницу, чтоб было веселей…
С тех пор прошло двенадцать лет…
Двенадцать лет я провел под пальмой, питаясь исключительно рыбой, которую я ловил на ноготь большого пальца правой ноги. Часто я видел на горизонте дымы проходящих пароходов. Я звал их. Я так кричал, что вокруг всплывала оглушенная рыба. Но меня не замечали. Раз в месяц прилетал какой-то самолет, кружил над островом, c6paci вал кипу газет, записку «Мужайтесь» и улетал. Но я не терял надежду, и я дождался вас, мои спасители. Невозможно передать мои чувства…
Он отвернулся и заплакал.
— Не надо так переживать,- сказал Коля.- Все страдания позади. Мы направляемся на Мармеладовый apхипелаг, в Лимонадвиль. Так что скоро вы будете на месте.
— Опоздав на двенадцать лет,-с грустью произнес Феб.-Впрочем, лучше поздно, чем никогда.
Он успокоился, осмотрел кабину, оживился при вв попугая и дал восторженную оценку воздушному шару.
— А вы в Лимонадвиль по какому делу, если секрет? -поинтересовался Феб.
Коля, рассказав о мапуятах, о школе и о подарке Барракудо, вынул из кармана марку.
Морис Феб долго изучал ее, затем грустно взглянул! Редькина.
— Вынужден вас огорчить, мой спаситель,-печально сказал он,- Барракудо вас обманул. Это не Мальдивская марка, он подсунул вам фальшивку.
— Неправда!-крикнул Коля, боясь даже подумать, что гость прав. — Это настоящая Мальдивская, я знаю.
— Увы,- Феб развел руками,- у Мальдивской должны быть острые зубчики, а у этой — трапециевидные.
К такому удару Коля не был готов. В растерянности он засунул в карман фальшивую марку. План помощи мапуятам рухнул. Экипаж «Искателя» находился в подавленном состоянии.
— Не надо так переживать, друзья,- утешал Феб воздухоплавателей.- Свет не сошелся клином на марках. Есть другие способы раздобыть миллион.
Он задумался, теребя бороду, затем воскликнул: «А что! Пожалуй!»-и начал лихорадочно перебирать газеты, которые прихватил с собой.
— Вот,- сообщил он, довольный находкой, и протянул Коле газету «Вечерний звон».
