педагогическим голосом очень громко декламировал поэму «Мойдодыр». А в дальнем углу вели высоконаучную беседу профессор-китаист Шендерович, который придумал писать по-русски иероглифами, и секретный физик Толубеев, который изобрел антигравитацию.
Профессор был настоящий, а физик – нет, но от этого беседа не становилась менее ученой.
– Через несколько десятилетий все люди в мире станут китайцами, – говорил профессор, нервно озираясь по сторонам, – так что не имеет смысла держаться за свой язык и свои традиции. Нужно добровольно китаизироваться, пока нас не принудили к этому силой.
– Антигравитация все исправит, – возражал секретный физик. – Все люди станут парить под облаками, а их проблемы решатся сами собой. Границы исчезнут, и появится общий язык всего человечества.
– И этим языком будет китайский, – не сдавался профессор восточной филологии.
Для инопланетного Наблюдателя все это было, однако, слишком сложно, и он решил прибегнуть к помощи присутствующих здесь же инопланетян, которые наверняка провели на этой планете больше времени и успели узнать больше подробностей о здешней жизни.
Один из этих иномирян, очень злой на трех остальных, не слишком удивился, когда к нему в душе подошел мокрый художник Семисвечин, воображающий себя женщиной, и вежливо поинтересовался:
– Простите, а с какой вы планеты?
– С Беты Альдебарана, – не задумываясь ответил инопланетянин.
Наблюдатель не разбирался в местных обозначениях астрономических объектов. Он попробовал воспользоваться эрудицией Носителя, но уроки астрономии давно стерлись из памяти художника. Он даже не знал, что Альдебаран – это не созвездие, а отдельно взятая звезда, то есть понятие «Бета Альдебарана» абсурдно в принципе.
Наблюдатель этого тоже не узнал и голосом Семисвечина задал иномирянину следующий вопрос:
– А вы сможете показать мне вашу звезду на карте или непосредственно на звездном небе?
– Нет, – жестко отрезал собеседник.
– Почему? – искренне удивился Наблюдатель.
– Потому что это тайна, – шепотом объяснил иномирянин. – Если они узнают – нам несдобровать.
– Кто «они» и кому «нам»? – попытался разобраться Наблюдатель.
– Откуда я знаю, может быть, ты тоже ихний шпион… – пробормотал иномирянин, не отвечая по существу, и Наблюдатель не счел нужным утаивать истину.
Инструкция категорически запрещала Наблюдателям раскрывать свое инкогнито, но безумного посланца из мира Собратьев несло.
– Я действительно наблюдатель дальней разведки с планеты Собратьев, которая расположена на расстоянии 777 световых лет отсюда. Но у меня нет никаких враждебных намерений по отношению к вам и к вашему миру, так что вы вполне можете мне довериться.
– Я так и знал, что ты тараканопаук с планеты Плюк в тинтуре! – истошно возопил инопланетянин и, без предупреждения напав на беззащитного художника, больно уронил его на кафельный пол.
Когда подоспели санитары, иномирянин уже сидел на художнике верхом и свирепо мутузил его кулаками.
Художник пытался выскользнуть из-под него, выкрикивая в промежутках между истошными воплями:
– Я не тараканопаук! Я – дубликат сознания бесполого метагуманоида в процессоре микробота!
Разнять больных стоило немалого труда, поскольку оба они были мокрые и скользкие, но в конце концов это удалось. И хотя виноват в инциденте несомненно был фальшивый инопланетянин, санитары, недолго думая, зафиксировали обоих.
После этого они, как и положено, доложили лечащему врачу о выкриках художника и, в частности, о том, что он больше не женщина, а бесполый метагуманоид и инопланетный Наблюдатель в одном лице.
Врачи слегка удивились тому, насколько быстро меняется у этого пациента фабула бреда, но в принципе они за свою долгую практику видели и не такое.
Тем временем настоящий Наблюдатель в теле художника сделал вывод, что он пошел по не правильному пути. Незачем было беседовать с инопланетянином, используя речевой аппарат Носителя. Ведь гораздо проще проникнуть непосредственно в мозг инопланетянина, и тогда это злобное существо ничего не сможет скрыть.
Наблюдатель уже достаточно окреп, чтобы совершить перемещение из одного мозга в другой. Микробот-разведчик незаметно и бесшумно вылетел из уха художника Семисвечина и тут же влетел в ухо неизлечимого хроника Василия Тараканова, который в школе носил прозвище Таракан и на этой почве уже тогда вообразил себя тараканопауком. Впрочем, позднее он пришел к выводу, что тараканопауки как раз все остальные, а он – доблестный рыцарь джедай, пришедший освободить землю от этих ядовитых и коварных тварей.
Через полчаса художник Семисвечин уже не был ни женщиной, ни тараканопауком, ни бесполым метагуманоидом. По-прежнему надежно привязанный к кровати, он, обессилев и с трудом шевеля губами, хриплым шепотом напевал:
Я дерево. Мое место в саду, Но вот лист пролетел Мимо лица…
Воплощенный Дух Цоя напряженно прислушивался к этому шепоту, и лицо его выражало неподдельное уважение.
22
Суперэлитное спецподразделение из Москвы примчалось на место железнодорожной катастрофы к шапочному разбору, но сориентировалось, по обыкновению, мгновенно. За три минуты спецназовцы высшей пробы с боем арестовали в семи застрявших поездах всех пассажиров, имеющих отдаленное сходство с монголоидами. Заодно по традиции были задержаны все лица кавказской национальности.
Академик Тер-Ованесян, научное светило первой величины и без пяти минут лауреат Нобелевской премии, пытался с документами в руках доказать, что он не чеченец и тем более не японец, но это ему не помогло.
Единственным из задержанных, с кем разобрались быстро и без проволочек, оказался Анаши Кумару, в котором признали очевидного бомжа. Человек без документов, в лохмотьях, с поврежденной ногой и пьяный до такой степени, что не может даже разговаривать членораздельно, – разумеется, бомж.
Так что юного самурая, одежда которого превратилась в лохмотья за время скитаний по бескрайним просторам России, а последний меч был отнят хулиганами под Стерлитамаком, быстренько погрузили в «воронок» и отправили в спецприемник, чтобы не путался под ногами.
Остальных самураев давно уже и след простыл. Обнаружив, что Ясука Кусака уклонился от честного боя и сбежал вместе со своим учеником, они тут же кинулись в погоню, но, пока пытались завести «Жигули», выпавшие из потерпевшего крушение товарняка и не имевшие в баке ни капли бензина, ярко-красная пожарная машина скрылась за поворотом и исчезла бесследно.
Самураям почему-то не пришло в голову пересесть из «Жигулей» в другую машину – им приспичило залить в бак бензин.
Пока они добывали горючее из чужих бензобаков, Ясука Кусака и Гири Ямагучи благополучно успели покинуть пределы области, которая по площади превосходила несколько европейских стран, вместе взятых.
Наконец самураи завели мотор и устремились на запад.
Люди, задействованные в ликвидации последствий катастрофы, были слишком заняты, чтобы заметить их отъезд. Поэтому столичные специалисты уделили массу внимания установлению личности монголоидов, задержанных на месте происшествия, а когда все личности были благополучно установлены, пришли к выводу, что террористы, учинившие все это безобразие, стали жертвами собственной неосторожности и находятся теперь под обломками вагонов и грузов.
Одного террориста тут же и нашли в расплющенном состоянии под обломками локомотива и
