А я совершенно забыл о них. Противоболевой блок, поставленный мной почти машинально, избавил меня от страданий, а дальше мне стало не до собственных рук. Только теперь я увидел в каком они плачевном состоянии.
– Давай-ка я тебя заменю! – Предложила баба-Ага, почти выталкивая меня из управляющего луча. – А девчонка о тебе позаботится! Говори, куда лететь-то?!
Она утвердилась в луче и вопросительно смотрела на меня.
С минуту я раздумывал, а потом проговорил медленно, стараясь, чтобы бабка меня хорошо поняла:
– В Черном бору, недалеко от усадьбы Лосихи, есть поляна… На ней лежит такая… странная колода…
– Зачем тебе туда? – с неожиданной злостью перебила меня баба-Ага. – Нехорошее это место, неча вам там делать!
– С этой поляны мы в свой Мир уйдем… – попытался я успокоить старуху.
– Нешто другого какого места нет для вашего перехода… – Не согласилась успокаиваться баба-Ага, – … кроме этого поганого места?! И потом, нет там никакого перехода! Нет!! Уроды возле этой колоды получаются!!
Я отрицательно помотал головой.
– Не собираюсь я подходить к этой колоде! Но такая же поляна есть и в нашем Мире. Я хочу выйти на эту поляну… Там мне проще будет составить заклинание перехода…
Старуха внимательно посмотрела мне в лицо и покачала головой:
– Ну, смотри… колдун. На меня потом не пеняй! Только на поляне я везделет сажать не буду, рядышком приткнусь!
Я кивнул старухе, соглашаясь на ее условие и, взглянув еще раз на Людмилу, занялся своими руками.
До выбранного мной места везделет добирался часа четыре. За это время я не только успел полностью заживить свои руки, но и восстановить значительно подсевший магический кокон, и хорошо отдохнуть.
Макаронин провел эти четыре часа, сидя возле тела своего дружка и о чем-то хмуро размышляя. А Людмила, вначале с интересом оглядывавшая окрестности, к концу путешествия как-то поутихла и тоже задумалась, изредка поглядывая в мою сторону.
Несмотря на свое предупреждение, баба-Ага посадила везделет на краю указанной мной поляны, и на мой молчаливый вопрос недовольно буркнула:
– Заблудитесь еще!..
Я осмотрелся, припомнил, как изменился окружающий пейзаж при нашем первом переходе, и выбрал место на дальней опушке поляны.
Мы втроем спустились с везделета и отправились к выбранному мной месту. Макаронин шел последним, таща на своем плече безвольно болтающееся тело Коляна и негромко, но сердито ворча:
– Отдохнул, называется, в деревне!.. Блин!.. Пятые сутки то одного, то другого, то третьего на себе таскаю!.. Подрядился я что ли в носильщики!..
Я остановился шагах в пяти от выбранного места и оглянулся на Людмилу. Она стояла рядом со мной и не сводила с меня своих огромных васильковых глаз. И тут с моих губ сорвался странный, не мной придуманный вопрос:
– Я… все… правильно сделал?..
Она вскинула руки к груди, кивнула и тихо произнесла только одно слово:
– Конечно!
И тут мне стало необыкновенно легко, словно с моей души мгновенно сняли камень… огромный камень сомнения… тоски… тревоги!
В этот момент к нам подошел Макаронин, внимательно посмотрел на нас обоих и привычно прямо поинтересовался:
– А что это вы тут шепчетесь?!
– Ничего, Юрик, – улыбнулся я ему, – все нормально.
Затем, вновь переведя взгляд на Людмилу, попросил:
– Подождите меня здесь, и… будьте готовы. Мы возвращаемся домой!..
Отойдя от ребят шагов на пять, я достал из заветного мешочка Маулика четыре драгоценных камушка и разложил их в короткой, мохнатой травке. А затем я начал составлять заклинание Перехода. Спустя пятнадцать минут над травой поляны поднялся призрачный Портал.
Оглянувшись, я махнул ребятам рукой, и они быстро подошли ближе. Баба-Ага тоже была с ними и с огромным интересом разглядывала мое творение.
Спустя пяток секунд, она повернулась ко мне и спросила:
– Это что ж такое ты, милок-говорунок, тут сочинил?..
– Домой мы уходим, бабушка! – Ответил я с улыбкой и вдруг неожиданно добавил. – А может и ты с нами отправишься?!
Баба-Ага задумчиво поглядела на призрачно переливающуюся радугу Портала и отрицательно покачала головой.
– Нет… Владимир, – голос ее был необыкновенно серьезным, – я… дома останусь! – Она взглянула на меня острым взглядом и добавила, – сам, небось. Знаешь, как на чужбине сладко?! И потом, везделет у меня… его ж в твою… дверку не протащишь! И дела… всякие!..
– Тогда, прощай, бабушка, – проговорил я, сглатывая комок в горле, – не поминай лихом!
Макаронин тряхнул плечом, укладывая тело Коляна поудобнее, и спросил, гладя на мерцающий портал:
– Ну что, опять мне первому идти?!
– Давай! – Согласился я.
– Только ты меня в спину-то не толкай! – Неожиданно пробурчал Юрик и шагнул к порталу перехода. В следующую секунду его долговязая, затянутая в черные доспехи фигура исчезла под переливающейся радугой.
– Можно я буду держать тебя за руку?.. – Тихо прошептала Людмила, легко вкладывая свои тонкие пальцы мне в ладонь. Я легка сжал эти пальцы и кивнул.
Мы вместе шагнули под радугу, но в последний момент я успел обернуться и еще раз встретиться взглядом с бабой-Агой.
Старуха ласково улыбалась!!!
Мы оказались все на той же Чертовой поляне. Так же метрах в двадцати от нал разлегся чертов сучок, так же вокруг поляны сгрудились высокие деревья, словно боясь переступить некую, обозначенную не ими, черту. Вот только черного, закопченного чугунка, размером с половину железнодорожной цистерны на поляне не было…
Макаронин оглянулся на нас с Людмилой, довольно ухмыльнулся и громко спросил:
– Ну, Сорока, теперь-то мы до Лосихи дойдем?!
– Теперь дойдем, Макаронина, – вернул я ему улыбку и тут же стал серьезным. – Только мне еще одно дело надо доделать!
Людмила подняла на меня встревоженный взгляд, но я легонько сжал ее пальцы и тихо сказал:
– Ничего не бойся, все нормально. Только подожди меня несколько минут, я сейчас вернусь.
С трудом разжав ладонь, я выпустил ее пальцы и посмотрел на Юрку.
– Ты чего?.. – Удивленно спросил он.
Я в ответ улыбнулся и взмахнул правой рукой, одновременно левой хлопнув себя по колену.
По черным доспехам Юрика прокатилась короткая, быстрая волна, снова превращая их в черный с серебром мундир.
– Так-то все-таки поприличнее… – С улыбкой проговорил я, а затем, повернувшись, медленным, осторожным шагом двинулся в сторону чертова сучка.
– Эй, Сорока, не ходи туда!! – Раздался за моей спиной голос Юрика, только вот прозвучал он как-то не слишком уверенно. Я даже не оглянулся на его предупреждение.
В пяти метрах от неподвижной, влажно поблескивающей коряги я почувствовал, что она словно бы прислушивается к моим ногам, а вслед за этим от нее в мою сторону медленно, осторожно потянулся язык
