Судя по тону вопроса, бедный дядька совсем со мной запутался! Однако помогать ему «распутаться» я не собирался.
– Вот эту самую конференцию и освещаю!..
– А! – догадался дядька, – так вы этот… элек…
Договорить я ему не дал. Строго кивнув, я подтвердил:
– Да, я – акула!..
– Как – акула?! – физиономия у дядьки побагровела, а сам он как странно вжался в свое кресло.
– Ну, может быть еще не совсем акула, – поправился я, – но спрут – это уж точно!..
Дядька быстро выбрался из своего кресла и, наступая сидящим в ряду людям на ноги, поторопился к центральному проходу. Я с интересом наблюдал за ним. Оказавшись в проходе, он быстрым шагом направился к сцене и судорожными взмахами рук привлек к себе внимание той самой дамы, которая меняла графины на трибуне. Она подошла к рампе и наклонилась вперед, а дядька начал ей что-то возбужденно говорить, энергично тыча пальцем в направлении зала. Дама раза два перебивала его какими-то вопросами, а затем подняла голову и стала пристально вглядываться в зал. Дядька тоже повернулся лицом к присутствующим участникам конференции и пытался указать даме место моего нахождения.
Поскольку очкастая деловая мадам никак не могла меня разглядеть я взял на себя смелость помахать ей рукой, после чего она, наконец, поняла о ком идет речь. Укоризненно покачав головой, она склонилась к встревоженному дядьке и что-то ему объяснила, после чего тот гораздо спокойнее последовал обратно к своему, столь стремительно покинутому креслу.
Когда он сопя и пофыркивая, устроился в кресле, я дружески ему улыбнулся и спросил:
– Ну что, убедились, что я – спрут информационного бизнеса?..
– Вы молодой человек, безответственный шутник!.. – обиженно буркнул дядька и демонстративно уставился на сцену.
Я опять улыбнулся, на этот раз неловко, поскольку почувствовал, что вел себя, и в самом деле… несерьезно.
– Вы не обижайтесь, – примирительно проговорил я. – Ну что вы хотите от несерьезного, молодого журналиста, которого направили на вашу конференцию, хотя он даже медицинской терминологии не понимает! Я ж с врачами уже лет двадцать не общался!
Дядька снова повернулся ко мне, и в его глазах зажегся интерес, я бы сказал, весьма похожий на профессиональный.
– Вы вот спросили, в каком районе я практикую, а мне и…
Тут я замолчал, уловив, что дядьке уже не интересен наш прежний разговор, что у него появились ко мне новые вопросы. И я не ошибся, правда начал он не с них.
– Позвольте представиться, – пророкотал он, чуть наклонив голову, – заведующий отделением острых респираторных заболеваний N-ской районной больницы Захаров Борис Ильич.
– Сорокин Владимир, журналист… – настороженно представился я, но врач местной больницы не обратил внимания на мою настороженность.
– Вот вы сказали, что лет двадцать не общались с врачами, так вы что же, совсем не болеете?..
– Бог миловал… – все так же настороженно ответил я.
– Что и ни гриппа, ни простуды?..
Я отрицательно покачал головой.
– А позвольте спросить… – тут он сделал маленькую паузу, – в нашем районе в последние шесть-семь лет вам приходится бывать?..
Я пожал плечами:
– Раз по пять-шесть в году…
– И вы после… э-э-э… этих посещений ни разу не заболели?! – на этот раз в его голосу прозвучало непонятное удивление, поэтому я вместо ответа задал неожиданный вопрос:
– А что, ваш район особо опасен в смысле… заболеваемости?!
Теперь уже удивление промелькнуло в его глазах, и он снова резко сменил тему разговора:
– Так вы, получается, не в курсе…
Борис Ильич замолчал, глядя на меня с некоторым сомнением.
– Не в курсе чего?.. – нетерпеливо поинтересовался я, и тут же пояснил свое нетерпение, – меня направили сюда в спешном порядке, взамен… специалиста, так что я, действительно, не успел ознакомиться с… проблематикой конференции.
Борис Ильич хмыкнул, покачал головой и чуть свысока произнес:
– В таком случае, молодой человек, вас ожидают преинтереснейшие сведения!..
– Но, может быть, вы могли бы… э-э-э… предварительно ввести меня в курс?.. – Не свойственным мне заискивающим тоном попросил я, – вы же сами сказали – я не в курсе, вдруг что-нибудь не так пойму… не так освещу в областной, а то, гляди, и в центральной прессе!..
Зав отделением с некоторым сомнением оглядел меня, а затем неожиданно посмотрел на сцену. Там продолжалась все та же бестолковая суета. Борис Ильич вздохнул и… кивнул:
– Хорошо, тем более, что начало, похоже еще задержат… Так вот, молодой человек, конференция проходит в нашем районе совсем не случайно, – начал он с некоторой напряженной гордостью, – в течение последних десяти лет наш район является… э-э-э… источником, так сказать, эпидемий… весьма странных эпидемий. Как правило, в середине или конце лета из нашего района начинают… расползаться острые респираторные заболевания и различные вирусные инфекции, в основном разнообразные штамбы гриппа. И если чрезвычайной заразностью гриппа нас не удивишь, то заразное ОРЗ это какой-то медицинский нонсенс!..
– Постойте, профессор, – чисто автоматически присвоив собеседнику академическое звание, перебил его я, – вы хотите сказать, что прошлогодний августовский грипп, который называли «Гонконгский-прим» пришел из… вашего района?!
– А!.. Вот видите, вы тоже наслышаны!.. – с радостным удовлетворением констатировал Борис Ильич.
– Да ничего я не наслышан! – довольно резко возразил я, – просто этот грипп в прошлом августе ополовинил нашу редакцию, и мне пришлось не только остаться без нормального отпуска, так еще и работать за троих!!! А теперь вдруг выясняется, что сие заморское заболевание вовсе и не заморское, а как раз местное!!!
– Вы выразились совершенно точно – это было местное, нашего района, заболевание… – покорно согласился Борис Ильич.
– Так что ж вы его «Гонконгсий-прим» обозвали, а не какой-нибудь «N-ский сомнительный»?! И вообще – десять лет из вашего района расползается всякая заразная… зараза, а вы только сейчас решили… какую-то конференцию созвать?! Бить надо… во все колокола!!!
– Зачем?.. – спокойно и очень заинтересованно спросил Борис Ильич, и мне вдруг почудилось, что он попросту разыгрывает меня со всей этой историей об N-ских гонконгских гриппах и заразных ОРЗ. Потому я уже гораздо спокойнее ответил:
– Что значит – «зачем»? Или вы считаете, что делать ничего не надо, и так, кому на роду написано – тот и выживет, ну а кому не написано, тот…
Борис Ильич мило улыбнулся и покачал головой:
– Нет, до такой степени… э-э-э… пофигизма мы не дошли. Более того, семь лет назад в нашей районной больнице было создано отделение ОРЗ, которое и возглавил ваш покорный слуга. За это время коллектив, возглавляемый мной, проделал огромную работу. Нами были выявлены очаги возникновения инфекции, локализованы, так сказать, основные точки ее первичного проявления. Кроме того, нами определены временные рамки в которые укладывается период прохождения инфекционных циклов, их начало, пик действия и окончательное исчезновение. Теперь мы уже во всеоружии и вовремя встречаем каждую новую атаку инфекционных эпидемий и стараемся не допустить их распространения за пределы района… ну, если не района, то хотя бы области!..
К концу своего выступления Борис Ильич как-то сник, пропала в его речи оптимистическая составляющая. Посему, я взял на себя смелость задать нехороший вопрос:
– Но борьба… как я понял… идет с переменным успехом?..
